— Почему вы говорите это мне, Дмитрий Александрович?
Он не поворачивался. Продолжал смотреть в окно:
— Потому что есть большая разница между тем, что я не бог — не могу спасти каждого, и тем, что я ровным счетом ничего не сделал. К первому со временем привыкаешь. Со вторым я сталкиваюсь впервые. Я ничего не могу сделать для тебя, Ольга.
Я молчала. Он хороший врач — не может смириться с собственным бессилием. Но как облегчить его ношу? В мои сказки он не верит. Потому что звучат они именно сказками.
— Я не могу перевести тебя в терапию или выписать. Три комы за два дня... Договорился со специалистами из диагностического центра — послезавтра тебя проверят еще раз. Но уже почти уверен, что и они ничего не найдут. Ты больна, Ольга, но не осталось ни одной версии, чем именно. И я не уверен, что готов завтра или послезавтра услышать: «Мы сделали все возможное…», потому что до самой смерти буду помнить, что мы ничего не сделали.
Раздавлен. Наверняка хороший специалист, который с присущим каждому врачу цинизмом готов спасать больных. Он умеет терять, но еще никогда не терял вот так, не представляя, что происходит. Я села и заговорила увереннее — эту обстановку надо разряжать:
— Дмитрий Александрович! А кофе мне можно?
Он обернулся и уставился на меня удивленно:
— Нет, конечно.
— Жаль! Но через недельку я спрошу снова. И знаете, когда-нибудь я проснусь окончательно, обещаю вам. Но до тех пор вам придется позаботиться о моем теле, пока оно остается без присмотра.
Он устало улыбнулся, потом направился к кровати, на ходу размышляя:
— Мне импонирует твой настрой. Постараюсь организовать встречу с родственниками. И еще, попроси своего друга привезти тебе личные вещи. Мало кто в реанимации способен играть в видеоигры или читать книжки, но для тебя сделаем исключение.
— Родственниками? — разволновалась я. — Если Костя должен был позвонить им, то он вряд ли это сделал…
Дмитрий Александрович вновь плюхнулся на стул и теперь говорил легче:
— Тогда сообщи сама.
— Зачем? Чтобы они всей толпой прилетели сюда из Томска и круглосуточно выли под окнами? Не хочу. И умирать не собираюсь, потому не вижу причины их тревожить.
Он наклонился, разглядывая мое лицо:
— Черт меня дери, но сейчас ты опять выглядишь совершенно здоровой! Как такое возможно?
— Это у вас от недосыпа, Дмитрий Александрович! — я подмигнула.
Он неуверенно улыбнулся в ответ:
— Допустим. Но Костю-то твоего я могу провести.
— Его проведите, — милостиво разрешила я. — Мне надо дать товарищу ряд инструкций. Пусть прикроет мое отсутствие, пока я тут с вами развлекаюсь.
