Родионовича я уважал и очень любил. Он мне чем-то деда моего напоминал. Потом он умер. Уснул и не проснулся. А я снова на улицу вместе с Чупакаброй. Коротко Чупа. Пытался что-то заработать стихами и музыкой, потом вместе с Пашкой занялся ремонтами квартир. Чупу Нина Сергеевна временно забрала к себе. Откормила, и он стал очень даже милым рыжим комком шерсти. Чуть позже я все же устроился в одну фирму разъезжать по корпоративам и вечеринкам, веселить народ. Это оказалось проще, чем махать молотком, веселее и приятнее. Начались девочки, знакомства, тусовки. Фирмы я менял как перчатки, и несмотря на мою популярность в городе в качестве платного клоуна, меня особо не жаловали, ибо нагл, дерзок и редкий мудак. Так что иногда я оставался без работы, особенно в межсезонье. В лысые месяца. Такие, как сейчас. Перед праздниками, когда все затаились, ибо новогоднее чудо стоит дорого и на него надо поднакопить. Пару дней рождений за все три последних месяца, одна свадьба неделю назад. После скандала на вечеринке у одного из местных воротил меня никуда особо не брали. Пришлось сбрасывать цены и веселить толпу попроще. Да и тут особо не густо в эти месяцы.
Таксист остановился возле трехэтажного особняка, и я тихо присвистнул. Вот это дворец, я понимаю. Теперь ясно, почему Оса так трясется. Есть за что держаться. Я вылез из машины и позвонил в железную дверь. Кажется, бронированную и вообще похожую на ворота средневековой крепости.
Меня впустили нескоро. Какое-то время пришлось потоптаться у трапа, а потом с гордым видом взойти на корабль. Ну так Потемкин же ж. И домище тот еще крейсер. Я осмотрелся, стараясь уже не свистеть, потому что даже мне стало не по себе. Крутой дядя этот Потемкин, сразу видно. Только мрачно здесь, как в склепе.
После обыска с пристрастием и допроса на предмет перенесенных заболеваний, я попал в само помещение. Удивительно, как еще справку не попросили и бахилы не выдали. Меня сопровождал какой-то карлик, который едва доставал мне до плеча. А я, приоткрыв рот, оглядывался по сторонам. Живут же люди. Еще как живут. Впрочем, меня это особо не волновало. Хотя внутренний диссонанс возник и даже поковырялся где-то в районе грудной клетки. Что некоторые зарабатывают мозгами, а не кривляньями и стишочками. Мрачный домина, похож на отреставрированный музей. Красиво, но жизни в нем нет. Эдакое затонувшее судно.
Когда проходили мимо просторной залы, я услышал аккорды лунной сонаты. Кто-то играл на фортепиано. Красиво играл, виртуозно, я бы сказал. Заглянул в комнату, игнорируя прыткого гнома, бегущего впереди меня, и застыл в изумлении. Там сидела девушка в белом платье с золотистыми, длинными волосами, заплетенными в аккуратную толстую косу - это она играла на фортепиано.
