Сказки старого Сюня | страница 22



Когда тыква совсем созрела, между старухами Мын и Цзян возник спор. Старуха Мын говорила, что если росток появился у них на огороде, то и тыква должна принадлежать семье Мын. Старуха Цзян доказывала, что без цветка не может быть плода, а цветок расцвёл в огороде Цзянов. Значит, тыква принадлежит семье Цзян.

Спорили они, спорили и, наконец, решили так: чтобы никому не было обидно, лучше всего разделить тыкву пополам. Разрезали они её — глядь! — а в тыкве сидит маленькая девочка и улыбается им.

Снова стали думать соседки — в чей дом должна войти девочка и какое ей дать имя. Думали они, думали и назвали девочку Мын Цзян-нюй, что значит «девочка из семей Мын и Цзян». А растить её решили вместе.

Так и жила девочка то в одном доме, то в другом. И через несколько лет Мын Цзян-нюй преэратилась в прекрасную девушку, умную и добрую.

В тот день и час, когда старухи Мын и Цзян разрезали тыкву и увидели маленькую девочку, далеко на юге, в местности Гусу родился мальчик. Отец и мать назвали его Фан Хун-лян.

Фан Хун-лян рос, на радость своим родителям, здоровым и сильным мальчиком. Но, когда он превратился из мальчика в юношу, его постигло большое несчастье.

В те времена Поднебесной правил император Цинь Ши-хуанди. Тот самый император, который приказал построить Великую Китайскую стену. Стена должна была быть очень длинной и очень высокой — недаром она называлась Великой. Цинь Ши-хуанди, который прожил уже немало лет, непременно хотел своими глазами увидеть, как будет уложен последний камень. Поэтому император торопил чиновников, приставленных следить за постройкой стены, а чиновники бамбуковыми палками торопили несчастных каменщиков.

Толпами сгоняли народ из ближних и дальних провинций. А тех, кто пытался бежать, стражники ловили, приводили обратно и на глазах у всех замуровывали в стену.

Чиновники императора добрались и до дальней местности Гусу. Они схватили Фан Хун-ляна и вместе с другими юношами погнали на север.

Целый год работал Фан Хун-лян над постройкой одной из башен Великой стены. От зари до зари, в жару и холод, под окрики и понукания стражников он носил и укладывал тяжёлые камни. Но тяжелее камней, голода и жажды была тоска по родному краю.

И вот Фан Хун-лян решил бежать. Он звал с собой товарищей, работавших с ним бок о бок. Но подневольный труд сделал их души пугливыми и покорными.

Тогда Фан Хун-лян убежал один. В дождливую тёмную ночь, никем не замеченный, он перелез через недостроенную стену и пошёл на юг.