...Когда они уже подъезжали к Ирису, Мариус начал кактус странно, выжидающе поглядывать на Оскара.
- В чем дело, ну? - буркнул Оскар.
- Господин Пербрайнт, можно вас попросить?
- Валяй.
Оскар находился еще под тяжелым впечатлением от гибели Барыги, в этом состоянии его можно было просить о чем угодно, даже сжевать треугольный буерный парус, и мальчишка это почувствовал.
- Не говорите обо всем этом маме... Отец так или иначе все узнает, а мама...
- Договорились. Скажешь ей, что был у меня в мастерской, - ответил Оскар, и Мариусу заметно полегчало. - Кроме того, мы с твоей матерью обычно ходим разными курсами.
Они помолчали, а потом Мариус спросил:
- Вы помните, как выглядел буер в этом сталагмите?
- К сожжению, да.
- Он похож на язык пламени. Понимаете, форма течет вниз и одновременно - взметается вверх, тут все дело, вся заковыка - в спирали. И в парусе буерном, острым углом вниз направленном... Это был бы чудесный памятник погибшим во льдах...
- Эта скотина - памятник?! - воскликнул Оскар. - Да кто ж его у тебя купит?
- Я бы сделал бесплатно...
- Вот и ставь его где угодно, только боже тебя упаси сунуться с ним в Аптаун...
- Но есть и другие места!
- Угу, - пробормотал Оскар. - Перед казино или еще лучше у ресторана. Наконец-то Барыга утвердится в приличном обществе. А замерзни я, ты б и меня выставил, да, парень?
- Что вы, господин Пербрайнт!!
- Ну так пусть Барыга стоит там, где его Бог покарал, или если хочешь, черти побрали. К тому же его оттуда никаким образом не вытащишь. Так-то, господин скульптор божьей милостью... Каждому свое...
...Что кристалла из этого блока не получится, Оскару стало ясно с первого взгляда. Можно было сделать простую прямоугольную призму, можно было сотворить новодел, назвать его новоделом и продать как новодел, не более того. В любом случае стоило сначала посмотреть аборигену в лицо, а уж потом решать его судьбу. Главное - на блоке нет глубоких трещин.
Все было как всегда. Оскар закрепил блок в фиксаторах, прошелся термокаутером по самым вопиюще-безобразным выступам и принялся осторожно полировать лед там, где можно было надеяться разглядеть лицо.
...Такой женщине было не место в паршивой призме. Хотя, с другой стороны, такая ошеломляющая красота не нуждалась в специальных украшениях, обрамлениях. Медно-золотистые волосы заслоняли часть лица, но и так было понятно, что Оскару достался _ш_е_д_е_в_р_. О фигуре судить было рано, но он не допускал и мысли, что она окажется недостойной лица. Вновь и вновь вглядывался Оскар в облик женщины, погибшей сотни и сотни лет назад, и лишь с большим трудом отвел взгляд. Профессионально он отметил лишь две погрешности композиции: губы - ни добавить, ни отнять - были сведены страдальческой гримасой; и огромные, наверное, тоже дивные до умопомрачения глаза скрывались под веками.
