— Куда ведет эта дорога? В Делхолз или в Муртаун?
— К-куда ведет дорога? — заикаясь, переспросил Ваасец, резким от разочарования и злости голосом. — А как же мои люди? После того, как я спас тебя, ты не собираешься нам помочь?
— Конечно я собираюсь помочь вам, я сделаю все что смогу, — ответил Мелаган.
Где-то среди тумана еще один Ваасец вскрикнул и погрузился в болото с глухим хлюпаньем.
— Знаешь, ты можешь э-э…, исчезнуть до того как я вытащу тебя, и в этом случае, все-таки хотелось бы знать, куда ведет эта дорога.
— Если это случится, то знание ничем тебе не поможет, — прорычал Ваасец. — Твоя единственная надежда добраться т-туда куда тебе н-нужно, это спасти мой клан, а мы в свою очередь проводим тебя куда-бы ты не направлялся.
— Что-то затаскивает твоих людей по одному на дно, а ты тратишь время на детали? — сердито потребовал Мелаган. Он достал черный кинжал и, опустившись на четвереньки начал прощупывать впереди лежащие бревна на гниль. — Нет времени на переговоры, я не брошу вас.
— Тогда твое терпение будет вознаграждено, — жестко сказал Ваасец.
Мелаган поднял взгляд, задумчиво нахмурив брови.
— Я так понимаю, ты не веришь мне?
— Я верю в то, что тебе лучше п-постараться, если ты н-нуждаешься в нас.
— Ответ такой же скользкий, как и болото в котором вы увязли, — резко ответил Мелаган. — Если я справлюсь, нужда во мне отпадет, как верить в то, что вы проводите меня после этого.
— У тебя есть слово Бодвара, предводителя клана «Болотный Орел», — ответил Ваасец. — Это все что нужно для твоей уверенности.
— Я вижу, что доверие имеет несколько иное значение для заезжих, нежели для самих Ваасцев, — проворчал Мелаган. — Но я предупреждаю, если ты отступишься от своего обещания…
— Тебе не стоит бояться этого, — сказал Бодвар. — Сдержи свое слово, а я сдержу свое.
— Я слышал это раньше, — пробормотал Мелаган. — Слишком много раз.
Несмотря на свое недовольство, Мелаган продолжил пробираться по дороге, прощупывая гнилые бревна.
По всем меркам, Ваасцы были грубыми, но честными людьми, до тех пор, пока легендарные шахты Делхола и Талагбара не были заново открыты, и внешний мир не вторгся к ним, чтобы обучить их ценности двуличия и обмана. С тех пор, за исключением таких поселений как Муртаун, где по слухам, слово человека ценилось выше его жизни, они стали такими же безнравственными и коварными, как и все остальные в мире торговли и обмана. В тот момент, когда Мелаган уже начал сомневаться в правдивости истории Бодвара, его кинжал, наконец, наткнулся на мягкое дерево. Он надавил посильнее, и целое бревно на его глазах раскрошилось в красную пыль. Затем одно, под его руками стало рыхлеть, побуждая его откинуться назад. Очередное бревно размякло под его коленями, и грязный торфяной купол вознесся перед ним, длинная вереница спинных шипов разрезала поверхность, когда нечто огромное, по форме похожее на угря перевернулось рядом. Мелаган упал назад и начал отталкиваться, чтобы ползти в обратном направлении так быстро, как это было возможно. К тому времени, как бревна перестали размягчаться, он был уже в пяти шагах от Бодвара, достаточно далеко, чтобы перестать различать даже смутные очертания головы Ваасца.
