. Марксизм всегда утверждал, что «попытки выскочить из этих двух коренных направлений в философии не содержат в себе ничего кроме «примиренческого шарлатанства»
[51], что вопрос этот, «который ставился и обсуждался с самого начала философии… может быть переряжен на тысячи ладов клоунами-профессорами, но… не может устареть…»
[52].
К числу клоунов-профессоров, переряживающих основной вопрос философии на тысяча первый лад и объявляющих устарелым основоположное марксистское деление философов, принадлежит и господин Адлер.
«Принятие только двух основных направлений в философии уже является, — по мнению Адлера, — метафизической установкой мышления… так как при этом исходят из того, что мир существует в себе, но одни считают его материей, другие — духом…» (117). «Однако, это — коренное заблуждение, основанное на догматическом, т. е. не критически-познавательном строе мышления Энгельса и Ленина» (116). Дело в том, что «Маркс и Энгельс не занимались критикой познания и в этом отношении были совершенно оторваны от потока после-кантовской философии» (115). «В действительности в нынешней философии имеются вовсе не два только основных направления — материализм и спиритуализм, но еще и третье направление, а именно — критически-познавательнсе. И в противоположность ему материализм и идеализм совпадают в одно единственное направление… в метафизическое направление» (117). Борьба материализма против идеализма является таким образом, согласно Адлеру, внутренней борьбой среди приверженцев одного из основных направлений в философии, борьбой среди сторонников отжившего свой век, устарелого докритического мышления. Этому единому реакционному фронту идеалистов и материалистов противостоит антиметафизическое — нематериалистическсе и неидеалистическсе — направление, созревшее в потоке послекантовской философии. В свете противоположности критицизма метафизике вопрос о первичности материи или духа перестает быть основным вопросом философии, более того, он перестает вообще быть вопросом, так как теряет всякий смысл вне догматизма метафизиков. Вопрос, который Энгельс считал великим и коренным, является в действительности мнимым (151), предполагающим существование мира в себе. Поскольку о подобном существовании и речи быть не может, — теряет всякий смысл также и вопрос о том, каково отношение этого мира к сознанию. Поэтому, чем скорее «марксизм» освободится от подобных мнимых проблем, тем лучше для него. Адлера глубоко возмущают люди, возобновляющие спор против идеализма в защиту материализма: «Дискуссия о материализме в марксизме получила необычайное оживление благодаря большевистской литературе… Однако все это новое издание материализма носит затхлый характер философского и теоретического заклинания мертвецов: это — духи
