Пальцы Дайсена скользнули вниз, накрывая её ладонь.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — перебил он. — Но, думаю, мне уже поздно бояться навязанной волшебством любви. Потому что я еще на холме влюбился в самую прекрасную девушку Тэнгурина. И эти чувства никто и ничто не изменит.
Прим наклонилась вперед, её волосы коснулись щеки Дайсена. Закрыв глаза, она ответила на его поцелуй — первый, если не считать того, что случился на холме — мечтая только об одном: чтобы «сон среди цветов» никогда не заканчивался.
Несколько дней спустя, вечером, непривычно взволнованная Хлоя появилась у дверей комнат наследника. Кивнув хорошо знакомым стражникам, она собиралась войти, когда её окликнул раздраженный голос. Это был Руфус.
— Мне очень жаль, Хлоя, но господин запретил его беспокоить. Кажется, у него встреча с лордом Дайсеном.
Последнее имя слуга практически выплюнул. Хлоя, от которой ничто не могло укрыться, внимательно посмотрела на него. Потом поманила за собой в боковой коридор, подальше от стражников.
— У меня важное сообщение для господина Ульва. И, если ты не забыл, я могу входить к нему без доклада.
Слуга покачал головой, заранее предвкушая удовольствие оттого, что хотя бы раз щёлкнет по носу эту женщину.
— Только не сегодня, Хлоя. Лорд Ульв отдал строгое распоряжение. Тебе лучше зайти к нему завтра утром или вообще через неделю.
— Завтра — поздно, глупец! — Хлоя повысила голос. Потом глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Послушай, Руфус. Ты же тоже не любишь этого лорда, с которым господин проводит почти всё свободное время? Который явился неизвестно откуда, и сразу стал близким другом наследника?
Мрачное выражение на лице слуги говорило само за себя.
— Так вот, у тебя есть отличный шанс проявить себя. Позволь мне переговорить с господином Ульвом. Думаю, после этого лорд Дайсен недолго останется его любимчиком.
Подумав, Руфус кивнул.
Прошло примерно полчаса, и тяжелая, украшенная позолотой, дверь отворилась. Когда Дайсен скрылся за поворотом коридора, служанка торопливо вошла в хорошо знакомую комнату.
Наследник сидел в кресле у камина, протянув ноги к огню. На его лице играла особая улыбка — Хлоя не помнила, когда он в последний раз так искренне улыбался, — морщинки на лбу разгладились. Ульв казался довольным собой и почти счастливым. Служанка подумала, что вздумай она попросить половину дохода Тэнгурина, Ульв бы сейчас не отказал: «Какая жалость, что придется разрушить эту идиллию».
