Ульв, направившийся к выходу из комнаты, вдруг остановился:
— Хлоя, объясни мне, что там за история с моим якобы любимым цветком? Зачем ты притащила сухую ветку в зал, полный придворных?
— Ничего важного, о чём бы вам следовало знать, мой господин, — Хлоя поклонилась.
— Давай я сам решу, что для меня важно, а что — нет, — сухо отозвался Ульв, неприятно хрустнув пальцами. — Что за игру ты затеяла? Зачем побеспокоила леди Тэнгу?
Женщина склонилась еще ниже.
— Прошу прощения. Наследница Тэнгу должна обладать огромной силой. Я всего лишь хотела убедиться в этом…
— И как? Убедилась?
Хлоя отрицательно покачала головой.
— Не совсем, мой господин. Меня что-то беспокоит в леди Темзен, а что именно — не могу понять. В одном я уверена — эта женщина совсем не похожа на госпожу Изабель, свою кузину.
Глаза Ульва вспыхнули, подобно уголькам догорающего костра.
— Чтобы заметить это, не нужно устраивать проверку способностей, — обронил он, и, не добавив больше ни слова, покинул комнату.
Одинокий холм еще только показался вдали, а Прим уже ощутила сильную усталость. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, она сидела, облокотившись на обитую бархатом спинку сидения и закрыв глаза.
Её охватила досадная апатия. Не хотелось ни думать, ни говорить. Голову словно сжал тяжелый обруч, на висках выступили капли пота. Ей отчаянно захотелось повернуть назад.
«Нам нельзя туда ехать! — мелькнула в голове паническая мысль. — Это очень опасно!»
Она попыталась окликнуть задремавшую леди Тэнгу, но из горла вырвался только слабый хрип. Прим не представляла, с какой опасностью можно столкнуться на холме, если бабушка уверяла, что печать, созданная Изабель, по-прежнему цела. Незнание порождало страх.
Покачнувшись, карета остановилась. Это заставило леди Инессу открыть глаза.
— Кажется, приехали, — без всякой радости сказала она, выглянув в окно. — Поднимайся, Прим.
Леди Тэнгу распахнула дверцу кареты, позволив проникнуть внутрь свежему воздуху. Прим сделала жадный вдох:
— Бабушка, — она схватила пожилую женщину за руку, — послушай меня. Я не могу… мы не должны идти туда… это может плохо закончиться…
— Да что за глупости! — леди Тэнгу резким движением вырвала руку. На её лице застыло неприятное выражение — нечто среднее между жалостью и презрением. — Из-за болезни я несколько месяцев не могла посетить Одинокий холм, чтобы попрощаться с внучкой и её женихом. А теперь ты предлагаешь повернуть назад?!
— Бабушка! — попыталась остановить её Прим. — Я любила Изабель не меньше, чем ты. Но её больше нет. И вряд ли сестра хотела, чтобы, придя сюда, мы разрушили печать, которую она создала ценой жизни.
