– Дела мне до неё быть не должно, – повторила она, и призналась неожиданно даже для самой себя: – Но было. И я рада, что вы… тоже принадлежите только мне на то время, пока я на вас работаю.
Он нахмурился, услышав то, что она сказала. Пусть даже причиной этого была ревность, в которой Арина практически открыто призналась и которая льстила ему теперь, когда понимал, что ревновать человека в инвалидной коляске довольно нелепо. Если бы не деньги, за которые мог позволить себе нанять любовницу, то, будучи инвалидом, бесплатно был бы не нужен совершенно никому. В том числе и идущей позади женщине.
Но гораздо сильнее этой странной радости, что его ещё можно ревновать, было совсем другое чувство – то ли злость, то ли досада от того, кем она его, похоже, считала. Резко затормозив, он развернул кресло, оказываясь к Арине лицом и, глядя ей в глаза, отчеканил:
– Верно ли я понял, что вы считаете меня таким мудаком, который станет нанимать себе любовницу при наличии невесты или подруги? – руки сжались в кулаки, выдавая расползающийся ядом в душе гнев, и стоило бы больше ничего не говорить, но он не мог. Да, он, пожалуй, действительно был мудаком. Но только не в этом, черт ее побери. Только не в том, о болезненности чего знал не понаслышке. – Не знаю, кто внушил вам подобные мысли, Арина, но они меня оскорбляют. И если так хотите знать, эта сука – моя бывшая жена, которая занималась как раз тем, в чем вы обвиняете меня.
Она смотрела на него некоторое время, прежде, чем ответить. Зря вообще полезла туда, куда лезть совершенно точно было нельзя. Всего два дня рядом с Королёвым, и вот уже выясняет совершенно не касающиеся её вещи. Так, чего доброго, можно было потерять работу, не пробыв в доме босса и недели.
– Я… насмотрелась на всякое, Роман Дмитриевич, до того, как стала вашей… женщиной на время, – всё же ответила она, желая расставить в этом вопросе все точки над «i». – И точно не стала бы судить вас, если бы вдруг оказалось, что вы наняли любовницу при наличии невесты. Всякое случается. И если бы это нравилось и не претило ни вам, ни ей, кто я такая, чтобы быть против? И тем более – я ни в чём вас не обвиняла. Но прошу прощения, если вы так подумали. Мне не следовало вообще ни о чём вас спрашивать. И за это я тоже прошу прощения. Круг моих обязанностей мне понятен, и впредь я буду заниматься только ими. Подобного больше не повторится, обещаю. А сейчас, если вы не против и у вас нет других планов, мы можем вернуться к вам домой?
