В животе Агнесс неприлично заурчало. Виновато улыбнувшись, она призналась:
— Сначала мне надо поесть и попить. Здесь есть что-нибудь съедобное?
Феррун неохотно отложил взятую книгу и поднялся.
— Почти все сожрали крысы. Они обезумели после бури. А может, это козни графа. Но крысы были везде. Они сожрали всех, кто не успел убежать. Хотя меня они не трогали. Возможно, принимали за своего: я же весь в саже. Человеком от меня не пахнет.
— А что ты ешь сам?
— В погребе в бочках уцелело пиво и вино. Да еще окорока, они подвешены так, что крысы до них не добрались. Но, скорее всего, они их не сожрали потому, что другой еды было вдосталь.
— Окорок это хорошо. И пиво. — Агнесс почувствовала зверский голод.
— Сейчас принесу. Но хлеба нет.
— У меня в сумке был хлеб. Но ее разорвали крысы. Вряд ли там что-то осталось.
Он ушел. Агнесс посмотрела вокруг. Сколько страшных воспоминаний связано с этой роскошной комнатой! Именно здесь граф больше всего любил над ней издеваться. Она знала: если он позвал ее в свои апартаменты, значит, ее ждет боль и слезы. Контрарио особенно любил мучить ее до слез. Она в пику ему старалась не плакать и гордо терпела все муки, не желая, чтоб ее слезы доставляли ему изуверскую радость.
Феррун вернулся быстро, неся сумку, вернее, то, что от нее осталось. Локтем он прижимал к себе небольшой бочонок с пивом, в другой руке держал окорок и две тарелки. Ни вилки, ни ложки он захватить не догадался. Небрежно кинул холщевую сумку на кровать прямо в руки Агнесс.
— Вот твоя сумка. Помятая и изодранная, но внутри вроде все цело.
Она развязала завязки. Риза была цела, завернутая в нее фляжка с водой тоже. Обернутый в холстину хлеб раскрошился, но был вполне съедобен.
Есть на кровати она не захотела, перешла в малую гостиную графа. Здесь у стены стоял небольшой стол, она удобно устроилась за ним, поставив подсвечник с одинокой свечой перед собой.
Феррун прошел за ней, но за стол садиться не пожелал, устроился на полу.
— Будешь? — она подала Ферруну половину хлеба, он охотно взял. Но от воды отказался.
— Мне пиво нравится больше. А ты пей воду, если не хочешь ни вина, ни пива. Но это ты зря. Наш повар хорошее пиво варил.
Агнесс мрачно поежилась.
— Я видела останки Стена. Они у второй заставы. Надо бы похоронить. Вдоль дороги валяется много человеческих костей. Нехорошо это.
Феррун накромсал своим кинжалом окорок на большие куски, подал один Агнесс, другой взял себе и равнодушно заметил:
