Ведь я был нужен только ради разбрызгивания спермы. Хах. Ладно. Я привожу рубашку в порядок, прежде чем открыть дверь и направиться к лифту. Мне не на что жаловаться. Лишь немногим удается пережить то, что только что произошло со мной. Это была, наверное, самая горячая сцена в жизни.
Подают мою машину, и я паркуюсь возле отеля, пробегаясь по заметкам в телефоне, пока ожидаю Кору. Потому что это моя обычная жизнь: получаю пять штук, наблюдая, как трахаются две телки, после чего иду на лекции, лечу больных пациентов и получаю еще пять штук за то, чтобы меня связали и использовали. Нарочно и не придумаешь.
Двадцать минут спустя пассажирская дверь открывается, и на кожаное сидение рядом со мной садится Кора. Ее щеки горят, но, если не обращать на это внимание, она выглядит идеально собранной. Даже успела заново накрасить губы.
Она опускает солнцезащитный козырек и смотрит на себя в зеркало.
— Я не могу ждать весь день, Кейден, — произносит она, даже не взглянув на меня.
Я качаю головой и завожу двигатель. Мелани и она — эти женщины когда-нибудь доведут меня до ручки.
Кейден
Тем же вечером я возвращаюсь домой и останавливаюсь в конце коридора, что ведет в гостиную. В своей жизни я имею дело с разным дерьмом и обычно хорошо соображаю на ходу. Но прямо сейчас я застыл в онемении при виде плачущей женщины на диване. Мелисса сидит рядом с рыдающей Лэйси и обнимает ее за плечи. Ни одна из них еще не заметила меня. Я делаю медленный шаг назад, отступая и съеживаюсь, но под моей пяткой громко скрипит половица. Взгляд Лэйси устремляется прямо на меня, и она смахивает слезы.
— Эм, привет, — я чувствую себя неловко. — Где Итан?
— Он в комнате, — отвечает Мелисса. Я киваю и ныряю в коридор, ведущий к двум спальням. Стучусь в дверь Итана и проскальзываю внутрь, как ниндзя. Здесь пахнет сексом и пивом.
— Приятель, почему здесь Лэйси? — шиплю я. Он лежит на кровати, но садится и молча пожимает плечами. — Так делу не поможешь. Она плачет.
— Чувак, я просто хочу Мелиссу. А на это я не подписывался! — шепчет он, указывая на дверь позади меня.
— Иди и исправь это.
Он шумно выдыхает и снова плюхается на кровать.
— Я не могу ее выгнать. А ты не можешь быть таким придурком по отношению к лучшему другу. Это гарантированный отказ в доступе к киске.
Я закатываю глаза.
— Хорошо. Почему она плачет?
— Очевидно, дело в ее бывшем.
Я скрещиваю руки на груди.
— Ну, хорошо, что с проницательностью у тебя все в порядке.
