— Присаживайтесь, здесь свободненько, — как можно мягче сказал Ло-Нгосон.
— Нет! Здесь не свободно! — зарычал сплавщик, хватая своей огромной рукой Ло-Нгосона за шиворот.
— Здесь свободно, — спокойно повторил Ло-Нгосон.
— Здесь будет свободно, когда тебя и твоих соплей здесь не будет! — с этими словами, сплавщик леса приподнял за шиворот Ло-Нгосона над табуретом.
Всё, что происходило потом, произошла так быстро, что многие посетители кабака даже не поняли, что произошло. Рука Ло-Нгосона молниеносно метнулась к красному от ярости и от выпитого вина лицу лесосплавщика, нос последнего оказался зажат между указательным и средним пальцами этой руки. Затем рука резко дернулась вниз, при этом лицо агрессивного храбреца, со всего размаху ударилось о стол. На столе тут же стала растекаться похожая на вино красная жидкость. Сплавщик леса выпустил из рук капюшон плаща Ло-Нгосона и рухнул на пол, а Ло-Нгосон шлепнулся обратно на табурет. Зверолов, увидев проблемы своего приятеля, поднял над головой табурет и кинулся на Ло-Нгосона. Но не добежал… В табурет вонзилась короткая стрела, но вонзилась она с такой силой, что и табурет и зверолов был отброшен назад.
— А ну все сели по местам! Спокойно пьем и жрём, мебель не ломаем! — раздался знакомый громоподобный голос барменши. Все обернулись на неё. В руках у барменши был пустой арбалет, который она тут же отложила в сторону и достала из-под стойки другой, но уже заряженный. Сколько заряженных арбалетов было под стойкой, никто не знал, поэтому в кабаке сразу все успокоились и сели на свои места.
— А ты куда намылился? — грозно закричала барменша какому-то едва державшемуся на ногах, по виду шахтёру, который пытался под шумок покинуть кабак. При этом она перевела на него свой арбалет.
— Заплати и тогда проваливай! У меня никто не уходил не заплатив!
Похожий на шахтёра, как ни в чем не бывало, развернулся и пошёл обратно за свой стол, очевидно, решив перенести на некоторое время момент расплаты.
Ло-Нгосон, хотел налить себе в кружку вина, но оказалось, что кувшин уже пуст, а хлеб съеден. Вздохнув, он поднялся и провожаемый многочисленными взглядами пошёл к выходу. Только теперь он понял, что изрядно захмелел: и дощатый пол кабака и посетители слегка качались и расплывались. Ло-Нгосон открыл дверь и вышел на улицу. Небо стало светлей, многие звёзды уже погасли, и дорога и деревья вдоль дороги тонули в тумане. Предрассветная свежесть слегка протрезвила Ло-Нгосона. Он ещё раз глубоко вздохнул, высморкался и пошёл навстречу рассвету…
