— Племянничек! Поздравляю, — закричал родственник старого герцога, взяв на руки Ло-Гроногона.
— Я сделал тебе прекрасный подарок, прямо королевский подарок, — продолжал гость, — но, что это за подарок ты узнаешь позже, когда вырастишь. Ты будешь благодарен своему дяде за этот подарок…
Вечером, уже после праздничного ужина, между старым герцогом и его двоюродным братом состоялся неприятный разговор. О чём был разговор, никто в замке не знал, но ранним утром следующего дня родственник герцога поспешно уехал. Через некоторое время старый герцог умер. Накануне своей смерти, он говорил Ло-Нгосону, держа в своей слабеющей руке его руку: «Я всегда относился к тебе как к сыну. Теперь я ухожу в вечность и прошу тебя, чтобы ты не покидал замка. Я волнуюсь за своего сына. В нём сидит что- то непонятное мне. Я боюсь, что замок придет в запустение». Помолчав минуту, старый герцог продолжал:
— Я хочу дать тебе ключ, — с этими словами он протянул Ло-Нгосону небольшой медный ключ на маленькой цепочке, — Это единственный ключ, которым можно открыть сундук из хранилища. Ты легко найдёшь этот сундук, на его крышке изображен мой герб, а в правом углу стоит цифра тридцать три. Замок сундука и ключ заговорены, и сундук можно будет открыть только через десять лет…
Вспомнив эти слова, Ло-Нгосон нащупал ключ, висящий у него на ремне. Не смотря на то, что ключ был медным, от него исходило тепло. Такое же тепло, как от руки старого герцога, когда тот, умирая, держал за руку Ло-Нгосона. Вместе со смертью старого герцога закончилась легкая и беззаботная жизнь Ло-Нгосона. Новым герцогом стал Ло-Гроногон. Через неделю приехал двоюродный брат покойного герцога, и настоял, чтобы Ло-Лагу выгнали из замка. Перед уходом, старый лагуриец сказал удручённому Ло-Нгосону: «Мой юный друг, у тебя доброе отзывчивое сердце, сбереги его. Я чувствую, что тебя ждут большие неприятности. В замке поселилось зло. Оно обрушит на тебя обиды и несправедливость. Но твоё доброе сердце, в конце концов, приведет тебя к победе и справедливость восторжествует». После этих слов старик обнял Ло-Нгосона и ушёл. Был сильный дождь, а может это слёзы застилали глаза Ло-Нгосона.
Неприятности не заставили себя долго ждать. Новый герцог, еще не умея без ошибок написать собственное имя, заставил всех в замке обращаться к нему только словами «мой господин», чего никогда не было при старом герцоге, который считал, что все обитатели замка — одна большая семья. При этом новый герцог придирался ко всякой мелочи, и требовал, чтобы прислуга, выслушивая его брань, обязательно стояла на коленях.
