Это было глухое безлюдное место. Поляна пользовалась дурной славой и её старались обходить стороной. Только такой самоуверенный негодяй, как Асобель, мог проехать через Проклятую поляну, и то, только в полдень, когда ярко светило солнце и весь лес замер в полуденной неге.
Потому вальдо очень удивились, увидев незнакомца в странном кожаном костюме, возлежавшего на длинном плоском камне, как на тахте. Он не обратил на приближающихся всадников ни малейшего внимания. Когда вальдо поравнялись с ним, Асобель, к своему большому изумлению, узнал сержанта-девушку, которую не так давно мучил.
— Это ты? — невольно вырвалось у него. И тут же его глаза беспокойно оббежали окрестности. Он был не дурак, и понимал, что «зелёный» оказался здесь не просто так.
— Да, это я, капитан… Как ты, думаю, догадался, я пришла за твоей головой. И, поверь, без неё не уйду.
Асобель вновь затравлено оглянулся.
— Можешь не смотреть, мои люди надёжно укрыты… Вы все уже мертвецы, только ещё не знаете об этом. Слазь с коня, и поговорим теперь на равных.
— Думаешь, я тебя боюсь? — криво усмехнулся вальдо. — Что ты мне сделаешь? Стоит мне шевельнуть пальцем, и мои люди разорвут тебя на клочки, пока подоспеют твои «зелёные»!
— А стоит шевельнуть пальцем мне, и твои люди падут к ногам своих коней, пронзённые калёными арбалетными болтами… Все, кроме тебя. Потому что ты — мой. Я хочу лично убить тебя.
— Может, ты бегаешь быстрее коня?
— Хочешь убежать — беги. Скачи во весь опор, и твоя спина получит столько стрел, сколько в неё поместится. И ты подохнешь, как трус… А я предлагаю тебе смерть мужчины.
— От рук женщины?
— Да, я женщина. Я виолка! Я женщина-воин. Я выросла с мечом и поклоняюсь мечу. И моя мать виолка, и бабушка, и все предки по женской линии виолки. Для нас борьба — это жизнь, и наша жизнь — это смерть наших врагов. Ты мой враг и я тебя убью. И знаешь, что я сделаю с твоим трупом? Вырежу чёрное сердце и скормлю бездомным псам. Отрежу голову и насажу на копьё, которое воткну в крепостную стену Атса. А твоё тело брошу в гнилое болото на поживу мерзким червям, чтобы на этой благословенной земле от тебя не осталось ни следа, ни памяти.
Асобель яростно щёлкнул зубами и, мгновенно выхватив меч, ударил по наглой девушке. Но сталь жалобно зазвенела и высекла сноп искр из камня, на котором, ещё мгновение назад, в небрежной позе, лежала Ясса. Виолка уже стояла напротив капитана, и в её руке хищно сверкало узкое стальное лезвие длинного алмостского меча.
