— Ироды! Как же они заколебали! — раздался гневный женский визг.
— Чего там, Маш?! — вторил визгу грубый бас.
— Ты че, слепой?! Звони в пожарку! — донесся грузный топот в стороне.
Егор очнулся, дрогнул. Массивная женщина во тьме, с колыхающими телесами, с торчащими сухими волосами на круглой свинячьей голове, бегущая навстречу, словно слон, в светлом развевающемся халате — ну призрак, не иначе — перепугала его вусмерть. Он развернулся и помчался в лес, где скоро скрылся в чаще, боясь, что очередной посланник тьмы вот-вот его настигнет, заставит понести за все ответ, а после в преисподнюю отправит.
Лина все вспоминала, как в тумане. Помнила, что воцарился сущий ад, и пламя быстро разгорелось. Как стойко дом терпел, но вот осыпались осколки; потом и мебель рухнула на пол. Она помнила, как стены жалобно завыли; как все дрожало и тряслось. Помнила, как глотку раздирало диким кашлем. Как время медленно текло. Как дотащила Киру до окна, как перебросила его наружу и как отполз он от огня, и как она сама вдруг села на пол и щупала его перед собой, среди дыма и огня, и все кричала: «Солнце! Солнце!»; глаза саднило, все плыло, щелчками воздух бил по горлу. Кирилл снаружи подзывал и кислорода не хватало. Пока вдруг не услышала испуганное «У-и!» и не наткнулась пальцами на крохотную тушку. Как с ней в руках бросилась к окну и выпала наружу, скуля от боли от ожогов.
Помнила вопли соседа и соседки, как Кира стонал и корчился в траве — она сидела рядом с ним и за руку его держала. Потом вокруг все замигало и вой сирены оглушил. Врачи, пожарные, мужчины в форме, все суетятся, говорят, а ей так плохо, так хочется домой, в кровать, закрыть глаза и чтобы все исчезло, и чтобы стало хорошо, комфортно, сухо и уютно!..
Дом начали тушить, но он успел сгореть почти дотла. Какое было пламя! Огромным пиком поднималось выше крон и освещало все вокруг, нещадно обжигая жаром. Но вот остатки дома погасили: они осыпались в золу. Врачи Кирилла окружили и немедля увезли. Лину немного допросили, она могла хотя бы связно говорить — а после и ее отправили в больницу. В машине у нее пытались забрать свинку, девушка заплакала и не дала. Она вверила ее подруге, примчавшейся с утра.
Показания Кирилла следователи в расчет не взяли. От большой потери крови и многочисленных открытых ран парня только на седьмой день перевели из реанимации в палату общей терапии, и, судя по всему, у него случился тяжелый посттравматический синдром: во время дачи показаний он нес полнейший бред. Про дьяволов, про то, что мебель якобы сама летала, и что осколки сами нападали, и что вообще все произошло само.
