В оговорённое время пришел неприметный парень из старших курсов. Конечно ничего говорить ему не стали. Только максимально качественную иллюзию на нашу кастеляншу попросили навести. Он ничего не спрашивал, лишь на Крайсаву влюбленными глазами посматривал.
Опоенная гоблинша, превратилась в ведьму Велимиру. Все шло хорошо, пока мы не начали снимать мою обувь. Башмаки словно приклеились к ноге. Снять их нам не удавалось.
— Что делать будем? — спросила Купава.
— Магией нельзя, плетение нарушим магическое, сразу все поймёт. — сказала Белава.
— А может просто ножницами срежем. — выдала я. — А что, обычное шитье это не магия. И на грымзу оденем.
Давно мы кастелянше грозились отомстить, знатно она нам кровушку попортила в начале, пришёл и наш черёд. Да только, наверное, для нее это скорее дар небес. Элиаса любили все, и даже вредная и злобная гоблинша. А вот остроухому наука будет.
Срезав подошвы на одних башмаках, мы пришили их на другие. Так что, в оговоренный час, все пойдет как надо.
Вечер тянулся бесконечно долго, и когда час икс настал, мы всполошились не на шутку. Ноги лже-меня начали идти не зависимо от желания хозяйки, а мегера опоенная любовным напитком, не долгого срока действия, воодушевленно настроилась на свидание с любимым. На кастелянше был подслушивающий артефакт. Эту чудную вещь нам дала тихая Иванка. Я даже думать не хотела где она его достала.
Жертва клюнула и за бесконечными любовными речами обоих, мы отчетливо слышали чмокающие звуки.
— Фее, как представлю эти любовные лобызания, так и хочется помыть рот. — простонала Милолика.
Кастелянша говорила с чисто гоблинскими высказываниями, но толи иллюзия была хорошая, толи зелье любовное крепкое оказалось, эльф ничего не подозревал. Мы же рассевшись в общей комнате, слушали этот спектакль. Ничего другого нам не оставалось. И в эпический момент шуршания одежд, раздался визг. Пронзительный такой. Мы все застыли. Похоже чары развеялись раньше.
— Ну иди же ко мне, мой сладенький. — послышался грубый голос гоблинши, вместо мягкого женского.
Эльф заорал еще громче, а за тем, послышался грохот и ругань.
— Отзывай артефакт. — взмолилась я.
Иванка дала нам две маленькие птички из серебра. Одна сидела на столе перед нами, вторая была на кастелянше. Иванка засуетилась и спустя пять минут в окно влетела малёхонькая пичужка, и спланировала на стол.
В комнате воцарилась тишина.
— Что делать будем? — голос Белавы дрожал.
Все задумались. Оставалось одно.
