- Молчи. Я все знаю.
4
На другой день по Кривуше проплыл длинный черный автомобиль и остановился у дома Гривцовых. Чекисты окружили дом, перерыли все Сидорово барахло, проверили все щелки. Жена Сидора рыдала, упав на кровать... Соседи попрятались в сараях. Только ребятишки любовались автомобилем.
- Да нет его дома, дорогие товарищи, - сквозь зубы скулил Сидор, шагая за чекистами по подворью. - Разве он побегет в родное село? Тут его все знают, да и я его, подлеца, не прощу... Я ведь в Совете состою. Обчеством избранный... Нет его, зря беспокоитесь. Он теперь за границу небось махнул.
- Ну ладно, ты! Не скули! - сердито гаркнул на него рослый чекист. А то тебя вместо него возьмем!
- Да разве отец за сына могёт? - продолжал ныть Сидор, провожая их к калитке. - От рук отбился. Сам его пять лет в глаза не вижу.
Когда автомобиль скрылся за поворотом, Сидор до боли скрипнул зубами и остервенело пнул сапогом грязную масленую тряпку, брошенную шофером на траву.
Ч А С Т Ь В Т О Р А Я
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Ожидание встречи с Лениным преобразило Рогозинского. Рослая фигура его стала казаться еще выше.
- Ты, брат, выпрямился еще на два вершка, - пошутил над ним губпродкомиссар Носов, которого Губком направил в ЦК вместе с Рогозинским доложить о положении дел в Тамбове.
Они шли по Кремлевской площади, с любопытством оглядываясь по сторонам, и радостно улыбались друг другу.
- Да ты пойми, Носов, хлебный ты комиссар, ведь все как в сказке получилось. Только что в тюрьме под расстрелом с тобой сидели, а теперь по Кремлю идем, Ленина сейчас увидим!
- Я больше тебя волнуюсь, только виду не показываю. Боюсь я, вдруг что-нибудь скажу не так, осрамлюсь.
- Не бойся, все будет хорошо! Ленин чуткий и простой. Мне о нем перед отъездом Подбельский рассказывал. Держись, говорит, смелее и говори только правду.
- А Подбельский часто видит его?
- Еще бы! Нарком и уполномоченный ВЦИКа.
Они вошли в приемную в точно назначенное время.
- Владимир Ильич ждет вас, - приветливо сказал секретарь.
- Да, да, я жду вас, товарищи тамбовцы! - послышался голос из приоткрытой двери.
Рогозинский, а за ним Носов вошли в кабинет. Ленин шел им навстречу.
- Садитесь, тамбовские узники, рассказывайте! Как же это вы позволили себя запрятать в тюрьму? - Вернувшись к столу, он склонил слегка голову набок. - Я вас слушаю.
- Глупо получилось, товарищ Ленин, - ответил Рогозинский, - а сделать ничего было нельзя.
- Кратко и честно, - удовлетворенно улыбнулся Ленин. - Всё честное выражает себя кратко. Исповеди лукавых всегда длинны.
