Она ненавидела эту тюрьму. Ненавидела сырой, затхлый запах заключённых десятилетиями.
— Как приятно, что великая и могучая разрушительница царств сама благословила нас, смиренных и жалких созданий, своим присутствием.
Мучительно знакомый голос Феликса Габраса заставил Амару остановиться. Она бросила взгляд влево, увидев, как он склонился над окошком у железной двери, открывавшем чёрную повязку, прикрывающую его левый глаз.
Она прекрасно помнила, как ещё здоровые глаза с желанием смотрели на неё.
— Я бы ответила, но не хочу тратить впустую время.
Феликс фыркнул.
— Но это всё же был ответ. Такому низкому и жалкому мне… О, да, фортуна мне улыбнулась.
Его саркастический тон однажды казался ей самым привлекательным на свете. Теперь он просто напоминал ей о прошлых решениях и о том, как нынче бывший убийца её ненавидел.
Он не должен так к ней относиться. Если б всё пошло по плану, он был бы давно уже мёртв и не создавал бы для Амары никаких проблем.
— Прояви уважение к императрице, — прорычал Карлос, скрестив тяжёлые руки на груди. — Только по её милости ты всё ещё жив.
— По её милости, да? — Феликс прижался лбом к решёткам, холодно усмехаясь. — О, может быть, она думает, что мы всё ещё сможем примириться? Как жаль, что я не сумею разделить ложе со змеёй.
— Вперёд, — сухо ответила Амара.
Феликс усмехнулся.
— Слышали ли вы от своего хорошего друга Каяна, как именно он планирует испепелить этот мир с вашей помощью? Он подаст дымовой сигнал?
— Скажи мне, императрица, — протянул Карлос, — и я сам его убью.
Феликс перевёл взгляд на стражника.
— О, она того стоит, отравившая своего отца и братьев, и не моргнув. Но ты мне не поверишь… Скажи, принцесса, Карлос согревает твою постель? А потом ты отправишь его в пыточную, чтобы прикрыть очередное преступление?
Его слова были единственным его оружием, но он оказался таким талантливым, каждой плетью нанося непоправимый ущерб.
— Возможно, стоит казнить тебя поскорее, — медленно произнесла Амара. — Понятия не имею, почему откладываю неизбежное.
— О, может быть, дело в чувстве вины?
Она проигнорировала его и, опираясь на свою трость, прохромала по коридору к месту назначения, мечтая оставить Феликса Габраса с его обвинениями за своей спиной.
— Знаешь, что я сделаю с тобой, когда выберусь отсюда? — окликнул её Феликс. — Я б сказал, но не хочу бередить ночь кошмарами.
Феликс напоминал осколок стекла, болезненно впивающийся в её кожу.
— Он доставил стражам много трудностей, — спустя несколько секунд молчания промолвил Карлос. — Он жесток и непредсказуем.
