— Мы… были… врагами, — прохрипел он.
«Выгони меня».
Ее глаза распахнулись.
— Враги. Потому что ты ненавидишь меня… ненавидишь то, кем я являюсь?
— Я не ненавижу тебя. — Лазарь боялся ее и той власти, что Камео над ним имела. Он жаждал ее как мужчина, которому годами отказывали в правильном питании. — Но ты мне и не нравишься.
Он ожидал, что она с болью отшатнется. Вместо этого Камео излучала признание.
Его черное сердце разбилось. Сколько раз этой женщине пришлось столкнуться с отказами?
«Мою одержимость будут всегда уважать!»
Лазарь проклял растущее в нем чувство собственничества. Эта женщина никогда не станет его. Лазарь всегда выбирал силу, а не слабость.
— Почему мы враги? — настаивала она.
— Я хочу тебя слишком сильно, — признался он с рычанием.
Она изумленно ахнула. Затем поджала губы. Эту привычку он заметил раньше. И все понял, действительно понял. Люди презирали ее голос, а она презирала их реакцию.
— Пользуйся словами как большая девочка, — сказал он, намеренно насмехаясь. Лазарь верил в закон замещения. Как бокал, стоящий под капающим краном. В конце концов, он заполнится, и жидкость выльется, бокал вновь опустеет… готовый к чему-то новому. Это срабатывало в прошлом, позволяя ему манипулировать ее настроением. От несчастья к гневу, от гнева к страсти. — Маленьких девочек шлепают.
Камео потянулась к кинжалу, которого у нее больше не было, затем потрясла кулаком.
— Только попробуй и потеряешь руку.
— Только одну? — Он цыкнул. — Кое-кто практически умоляет о том, чтобы быть отшлепанным.
— Кое-кто задается вопросом, почему она решила, что проведение с тобой времени было хорошей идеей?
— Это просто. Ты пристрастилась к моему огромному…
Она наклонилась, готовясь к атаке.
— Остроумию, — закончил он, пытаясь не улыбнуться. Дразнить ее всегда доставляло ему довольствие.
С преднамеренным изяществом она перекинула волосы через плечо.
— Не волнуйся, воин. Остроумие я могу заполучить где угодно.
Иии у него пропало желание улыбаться. Любой мужчина, осмелившийся познакомить ее со своим остроумием, встретится с Лазарем…
Одно рукопожатие и героя можно хоронить. «Я позволю ей уйти».
Приняв решение, он сосредоточился на худших из ее ран.
— У тебя множество травм, но гарантирую, ты выздоровеешь до ухода. У тебя не останется шрамов или того, что мне нравится называть рубцами.
Ничто не будет напоминать ей о новой встрече. Если демон решит стереть ее память вновь.
Теперь на лице Камео появилась боль, и это едва его не уничтожило. Она хотела остаться с ним?
