Это стоило Избранному части сил и ослабило его так, что, если бы ему пришлось сражаться с драконом сейчас, то он мог бы и не выстоять.
— Впредь повинуйся мне во всем, — изрек Рел, зная, что его голос бьет по разуму зверя словно молот. — Твоя первая обязанность такова: каждые двадцать четыре часа ты будешь приходить ко мне сюда, чтобы я дал тебе имя жреца из храма. А получив имя, полетишь туда, заберешь названного жреца, не вредя другим, и принесешь его ко мне.
Кессон представил, как на его глазах вероломные братья будут умирать один за другим. Он хотел, чтобы перед смертью демархи осознали, как плохо они поняли волю своего бога.
— По моему деланию ты пожрешь названного жреца или же выпотрошишь его. Ты будешь делать это, пока все жрецы внутри храма не будут мертвы.
Приказать другому убивать не значит нарушить клятву. Он увидит смерть жрецов, хотя и не сможет сам их убить. Кессон знал, что сейчас в храме находятся сорок четыре жреца Бога Теней: тридцать шесть кандидатов и новообращенных и восемь членов конклава. Он начнет с кандидатов.
— Веннит Дар.
Избиение началось с Веннита Дара и продолжалось каждые двадцать четыре часа на протяжении… Сколько же оно длилось? Фурлинастис задумался. Слишком долго — все что он мог понять.
Дракон был не против убийства жрецов. Ему просто было невыносимо осознавать, что человек, Кессон Рел, связал его заклинанием — душевным заклинанием — так, что Фурлинастис готов был даже умереть, дабы исполнить любую команду теурга.
Магия душ. Дракон никогда о ней не слышал и надеялся, что никогда не услышит вновь. Он нуждался, отчаянно нуждался в свободе от заклинания. Фурлинастис, как и все его сородичи, был силой природы, грозой во плоти. А бури не могут склониться перед чужой волей, даже волей теурга.
Но он совершенно не представлял, как можно освободиться от заклинания.
Дракон взревел от гнева, изрыгнув в беззвездное небо порыв испивающего жизнь дыхания. Кипя от негодования, он забил крыльями и воспарил во мраке своего родного плана. Как и всегда, Фурлинастиса окутало облако теней. И имя наполнило его разум, отозвалось в душе, повлекло вперед: Нелм Дисван.
Следующим умрет Нелм.
Айнон бродил по Залу Теней. В шелковой маске, символе веры, он словно задыхался, но Дес боролся с желанием сорвать ее с лица. Он знал, что это стремление вызвано не обычными проблемами с дыханием, а кризисом веры. Бог Теней словно бросил их ради Кессона Рела — еретика, осквернителя Чаши.
