Другие закийцы, стоявшие вокруг, одобрительно закивали.
— Время отдыха, пошли. — Моррдрук, всё ещё напряженный и злой, потащил меня за собой.
Слишком обеспокоенная, чтобы протестовать, я не сводила взгляда с его лица. Почему он всё ещё так сердит? Он злился на меня? В том, что произошло, не было моей вины. По спине пробежал холодок страха. Что, если милый и заботливый Моррдрук — это просто спектакль? Я с трудом сглотнула, во рту пересохло. Боже, надеюсь, нет.
— Почему ты сердишься, я не сделала ничего плохого.
Я затормозила, уперевшись пятками в пол и потянув его за руку. В ответ он остановился и перебросил меня через плечо.
— Черт побери, Моррдрук, ты не можешь продолжать таскать меня, как какой-то долбаный мешок с картошкой!
— Помолчи, — прорычал он. Я услышала шлепок и лишь потом почувствовала, как он шлепнул меня ладонью по заднице.
Я покраснела от шока. Как он посмел!
— Ты ударил меня, сукин сын!
— Не ударил, а шлепнул.
— Я тебе пошлепаю, чертов ублюдок, отпусти меня сейчас же!
Явно игнорируя мою ярость, он сильнее прижал меня к себе, не обращая внимания на сопротивление. Добравшись до комнаты в рекордные сроки, он подождал, пока дверь захлопнется, и решительно бросил меня на койку.
Твердый хрустально-голубой взгляд заставил меня отпрянуть на кровати. Я несколько раз медленно вздохнула и выдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Моррдрук присел на корточки, но ко мне не подошел.
Тыкнул в меня белым пальцем и заявил:
— Ты не будешь больше сражаешься, никогда.
Вспомнив о событиях в тренировочном зале, я пришла в замешательство.
— Я не сражалась, черт возьми, а защищала себя и Эбби… этот краснокожий инопланетянин, фраксиец, собирался сделать черт знает что.
— Не допущу, чтобы ты пострадала. Только я защищаю тебя. Я лучший из всех бойцов. — Его взгляд смягчился, в то время как я изо всех сил пыталась понять, почему он так сильно против того, чтобы я защищала себя сама.
— Я научилась самообороне до тебя, Моррдрук, и если какой-то идиот думает, что может взять то, что ему хочется, тогда буду защищать себя и любого другого, и думаю, что смогу сама постоять за себя.
— Нет, ты не понимаешь. — Он подался вперед, сжал мои плечи и подтащил к краю кровати. Увидев в его глазах страх, мое беспокойство исчезло. — Ты сражаешься, они узнают, они тебя заберут. Ты моя, я не дам им забрать тебя.
— Не понимаю, почему я не могу защищать себя?
Он вздохнул, сел на пол и, притянув меня к себе на колени, крепко обнял. Я не боролась, а просто опустила голову ему на грудь, чувствуя внезапно возникшее странное желание его успокоить. Я прислушивалась к его дыханию и сильному, ровному биению сердца.
