Галанин сделал шаг; в душе зародился неприятный холодок. Густая тень не позволяла рассмотреть подробности, и он включил встроенный в гермошлем фонарь.
Узкий желтый луч разогнал тьму. Предчувствие не обмануло – когда-то здесь шел бой. В свете фонаря мелькнули воронки от разрывов снарядов, изрывшие каменную поверхность. Обшивка модуля оказалась посеченной от попаданий осколков, бронестекло в узких прорезях смотровых триплексов покрылось паутиной трещин.
Галанин подошел ближе, пытаясь лучше рассмотреть картину минувшего столетия назад боя.
В борту модуля зияла пробоина от прямого попадания, рваные лохмотья металла были загнуты внутрь. Спаренные стволы двухсотмиллиметрового орудия смотрели в сторону открытого вакуум-створа станции. Обрывки кабелей, перебитые осколками, свисали безобразной бахромой. Рядом лежали отстрелянные обойменные лотки. Глеб шевельнул один из них ногой – пустой латунный короб медленно подскочил, подняв облачко пыли.
Галанин осторожно двинулся вокруг корабля. Картина прошедшего десятилетия назад боя, о котором никто не знал, угнетала.
Десантная аппарель оказалась откинута, и Глеб уже собирался заглянуть внутрь, как споткнулся обо что-то, принятое им сначала за обычные валуны.
Взвилось облачко серой пыли, тут же тяжело упав вниз, и Галанин, разглядев, что лежит перед ним, в ужасе попятился.
Из-под многолетнего наслоения праха тускло блеснул наплечный катафот скафандра.
Галанин, чувствуя, как все похолодело внутри, с ужасом различил присыпанное пылью тело.
Рядом еще одно…
И еще …
Глеб, с трудом подавляя предательскую дрожь во всем теле, склонился над трупами и смахнул рукой толстый слой пыли.
‒ Компехи, ‒ вслух произнес Глеб, про себя подумав ‒ а кого он еще мог встретить здесь?
Один десантно-штурмовой модуль мог нести в себе взвод космических пехотинцев и одну боевую планетарную машину.
Ухватившись за наплечник скафандра, Галанин попытался перевернуть тело, но оно будто вросло в камень. Неудивительно – за прошедшее полтора столетия ничего другого ожидать и не приходилось.
Напрягшись, Глеб все же сдвинул с места труп, перевернув навзничь, тут же едва не задохнувшись от отвращения и ужаса.
Компех погиб от попадания осколка в лицевую пластину гермошлема, и то, что раньше было головой, теперь представляло собой смерзшуюся багрово-серую кашу.
С трудом подавив тошнотворный спазм, Галанин встал с колен и осмотрелся. Три погибших пехотинца лежали рядом – теперь Глеб различил контуры тел под пылевым саваном. В метре от них зияла воронка от снаряда.
