Капитан вскипел окончательно:
— Какого понимания ты требуешь от старшего помощника военного прокурора?
Оба собеседника замерли, и каждый из них оценил уникальность только что произнесённой фразы.
— Ладно, — смягчился капитан. — В понедельник поедешь к себе в полк и решишь вопрос с командиром. Больше я не хочу разговаривать на эту тему.
* * *
Отношения с командиром у нашего героя сложились хорошие. Около полугода назад, когда полковник пришёл в прокуратуру и ожидал своей очереди у кабинета следователя, солдат предложил офицеру чай. В этом не было ни подхалимства, ни заискивания — так было принято в конторе. Правила гостеприимства. Тем более на улице стояла зима со свойственным этому времени года морозом.
— С удовольствием, а если положишь сахар, то я вообще буду очень рад.
— Да и к чаю найдём что-нибудь вкусное, — ответил солдат.
— Нет, — удручённо заметил полковник, — к чаю не надо ничего. Я не могу прийти домой сытым: жена не поймёт, подумает, что был у любовницы.
— Некоторым жёнам было бы полезно знать, — совершенно непринуждённо заявил солдат, — что их мужья нужны ещё кому-то.
Юноша не знал, насколько точно он попал в цель. У полковника действительно семейные дела не клеились, и он изумился прозорливости и остроте ума солдата.
— Яйца курицу… — после длительной паузы выдал офицер. — Но очень мудро. В каком полку служишь?
— В вашем, товарищ полковник, в вашем…
* * *
Расстояние от прокуратуры до полка было солидным, и солдат искренне проклинал себя за то, что опоздал на военный «бэмс», возивший офицеров на площадку. Рядовой шёл, гулко топая по бетонным плитам, впереди маячила призрачная перспектива оказаться на воле.
* * *
— Товарищ полковник! Здравия желаю! Разрешите?
— Входи! — командир полка сидел за столом и изучал какие-то бумаги.
— Товарищ полковник, у меня личный вопрос. Я хотел бы взять отпуск по семейным обстоятельствам или что-то вроде. У меня сессия…
— Так, солдат, кругом! Наклони голову. Где кантик, почему не стрижен? Ликвидируешь недостатки внешнего вида, тогда и разговаривать будем!
* * *
— Да, причёска у тебя будет не студенческая. Без лесенок такими ножницами не подстрижёшь.
— Ерунда! Кромсай побольше. Ты же знаешь, что хороший солдат — лысый солдат. Так во всяком случае полагает наш комполка.
В зеркале отражалась наполовину выстриженная голова — два больших глаза, впалые щёки, и будто не было более ничего на лице. «Как там мои однокурсники? — думал мальчишка. — Поди жизнь у них интересная. Вот бы сейчас мне к ним попасть. Даже не верится, что получится».
