Однажды, после очередного сеанса связи, мой певчий спутник вышел из каюты, безудержно хохоча. Мы с Нестером долго пытали его, что такого забавного сказал зильберпук. Потом, отсмеявшись, Адриано вывел, искусно подражая тоненькому голосу Динозаврика:
— Вы знаете, милейший Адриано, я никого обидеть не хочу, но голос друга вашего противен настолько, что терпеть невмоготу. И, знаете, его прикосновенье шершавое, сухое — просто жуть. Иголки вянут, греются поджилки, хрустят крючочки и густеет слизь.
Нестер заржал, как конь, а я развёл руками:
— Похоже, мы друг друга передипломатили.
Заходит как-то бог-вдохновитель к богу-созидателю.
— Здоров!
— Здоровей видали.
— Не в духе?
— Не в нём, не в себе, не в сыне, — вяло ответил созидатель затёртой цеховой шуткой.
— Я тебе несу вести о последних тенденциях в высшем свете.
Созидатель хмыкнул.
— И что же сейчас в моде?
— Обнимашки! — выпалил сияющий вдохновитель.
— Это что? — хозяин почесал кудлатую макушку.
— Лично ощущать не довелось. Те, кто пробовал, уверяют, что полный Рагнарёк.
Вдохновитель придвинул к себе облако попушистее, и удобно на нем растянулся.
— Ну что, заинтересовался? Только обнимашки просто так не ощутишь. Мы же бесплотные, надо людей сотворить. Вот я к тебе и пришёл.
— У меня творческий кризис, давай в другой раз.
Но непрошеный посетитель не хотел так просто уходить.
— А это у тебя что? Не люди случайно?
— Это не люди, это творческий кризис.
Вдохновитель прищурился.
— Очень на людей похожи. Хочешь, помогу? Вдохновлю?
Бог-созидатель безнадёжно махнул огромной рукой.
— Они какие-то вялые. Ничего не делают, только со зверюшками разговаривают. Даже размножаться не хотят.
Гость спрыгнул с облака, обошёл мирок, на котором идиллически прогуливались два человечка.
— Они разнополые?
— Как полагается.
— Разум? Чувства? Свобода воли? Способность творить?
— По образу и подобию, — послушно ответил созидатель.
Человечки приветственно помахали вдохновителю. Тот присмотрелся к ним ещё пристальнее и победно хлопнул товарища по плечу.
— Ну вот же! Нет понятия о добре и зле!
Огорошенный творец бракованных людей бросился проверять. И точно.
— И как я мог проглядеть? Ведь не первый раз свет от тьмы отделяю!
— Ничего страшного! — успокоил глазастый гость. — Запакуй как-нибудь покрасивше, и подсунь человечкам. Они, наивные, скушают.
— Конечно, скушают. Абракадабра! Румпельштильцхен! Эйяфьятлайокудль!
И на ладони созидателя появилось очень соблазнительное яблоко.
