– И где же нашлось решение? – я скользнула взглядом по строчкам с фотографиями и поняла странную вещь: у самого первого инкуба было много сыновей, а потом даже внуков. А после что-то произошло и с каждым поколением инкубов становилось все меньше и меньше. Похоже, не всем удавалось найти женщину, которая родит им сына.
Я указала рукой на эти строки и спросила:
– Что произошло в этот период времени? Отчего такой спад?
– Неправильный вопрос, – покачал головой Сакс. – Нужно спросить, что было здесь – когда сыновей рожали часто.
Я и сама могла ответить на этот вопрос, припомнив историю.
– Война. Многие, наоборот, умирали.
– Именно! – почти воскликнул Герберт. – Женщины теряли детей, мужей, родственников. В послевоенные годы женщины цеплялись не за любовь, не за материальные блага, а за возможность восстановить семью. Другое поколение, другое воспитание, другие ценности. И я решил проверить вот какую гипотезу: не обязательно же любить отца, чтобы любить гипотетического, еще не рожденного ребенка.
– Это как? – не поняла я. – Как можно любить то, что еще не существует?
– А как суккубы любят своих не рожденных и даже не зачатых дочерей? – ответил он вопросом на вопрос. – Заранее, потому что знают свою ценность и предназначение. Так же и обычная женщина.
Герберт увеличил ряд фотографий, когда численность инкубов пошла на спад, и принялся перечислять:
– Примерно с этого периода инкубы решили, что надо платить тем, от кого мы хотим получить детей. Мы стали покупать женщин – и это наша главная ошибка. Потому что вот она – Тереза Пайк – потеряла мать незадолго до того, как встретила моего пра-прадеда. В своих мемуарах она описывала странную вещь, что когда согласилась на «встречу» с инкубом, считала, что родит прелестную девочку, которую назовет в честь матери, но родился сын. – Герберт перевел взгляд на следующую. – Эта – Гведолир Стракер – религиозная фанатичка, адептка теории реинкарнации, была уверена, что в ее ребенке переродится душа умершего брата, а Зоуи Томпсон считала себя бесплодной и цеплялась за призрачный шанс.
Он все продолжал и продолжал, и я примерно понимала, куда он клонит.
– И что, никто не додумался до этого раньше? – не поверила я. – Ответ ведь почти на поверхности. Деньги не гарантируют любви к ребенку.
Сакс пожал плечами.
– Возможно, догадывались. Но есть те женщины, которые не вписываются в теорию. – Мужчина вывел одну из фотографий крупнее – немного полноватая, грузная и с неприятным взглядом. – Вот она – Иоланта Кьянти. Никого не теряла, никого не любила, официально родила моего ныне покойного дядюшку Кэролла.
