Ему не нужно было долго объяснять причины, хватило короткого приказа выяснить, почему Виоле не удалось устроиться в ту школу и решить проблему.
Через два часа я изучал пришедшие на почту бумаги и понимал, что в детскую школу Виолу не хотят брать исключительно из-за черного пятна в биографии и трудовой книжке. В остальном же у местной директрисы миссис Поул не было даже других кандидатов на должность.
Упрямая стерва.
– Картер. – Еще один звонок помог поставить точку в этом вопросе. – Убеди миссис Поул в том, что с Виолой не возникнет проблем. В случае крупных скандалов некий могущественный покровитель уладит все дела, неважно где и с кем.
– Вы уверены, что должность рядового тренера того стоит? – Картер усомнился в приказе. – Быть может, проще устроить девушку в Saks-Technologies, на любую должность?
– Не проще, и да, я уверен. – Я смотрел на свое отражение в идеально отполированной поверхности стола, за которым сидел, и впервые видел, как уголок рта движется вверх в подобии улыбки. – Самое главное условие, чтобы сама Виола не догадалась о помощи.
Я положил трубку и еще долго, как идиот, разглядывал свое лицо. Оказывается, я могу улыбаться, а делать странные поступки – это неожиданно приятно. Проверяя свои догадки, я сделал еще один звонок в музей.
Сегодня был день невиданной щедрости. Я собирался выкупить один из старинных экспонатов и подарить его девушке, которая своим упрямством ломала мне десятки планов. И все же я решил рискнуть, наверное, потому, что мне впервые захотелось не просто улыбнуться самому, а вызвать у кого-то улыбку.
С покупкой проблем не возникло, так же как и с доставкой. Курьерская служба отчиталась в том, что груз доставлен вовремя, а дальше я сидел и пялился в визофон, ожидая хотя бы короткого сообщения от Виолы.
Она ведь должна была догадаться, от кого пришла книга по артефактологии, но ни звонка, ни даже парочки слов не поступило.
Полная тишина весь вечер и следующее утро, а я продолжал надеяться, что она позвонит и скажет хоть слово, потому что во мне поселилась обида.
Глупая, наверное, детская, потому что по-другому я еще не научился ощущать этот мир, но все же обида.
Головой я понимал, что, несмотря на прожитые годы и опыт, эмоционально все еще младенец, и справиться со многими проявлениями чувств мне было непросто. Наверное, Ричард на моем месте не ждал бы какого-то ответа и сумел бы забыть такое молчание, а я вместо этого потащил с собой запонку в офис, чтобы в случае звонка Виолы почувствовать новые эмоции, которые он мне принесет.
