У артефактов прошлого был один негласный принцип – не делать оружия массового поражения. Современное общество же благородством особо не страдало.
Инкубы могут сколько угодно строить идеальную утопию, но всегда будут низы и верхи. Первые будут мечтать прорваться вверх, а вторые – не допустить подобного прорыва. Это определенный столп стабильности, убрав который, можно сломать отлаженную систему. Человеческая натура так устроена, что ей требуется борьба, хоть какая-то, хоть за что-то. Инкубы просто пытались не допустить кровопролития в этой борьбе, сделать жизнь низов более комфортной, чтобы их стремление наверх не несло разрушительного характера.
А вот Виола, сама того не осознавая, если о ней узнают не те люди, может стать сама по себе оружием. Мне она пожелала чувствовать, а если в сердцах пожелает город снести, что тогда? Или космодром, который ей так не нравился?
Моя компания занималась освоением ближайших космических просторов, готовились первые колониальные экспедиции на Марс. Я ведь не шутил, говоря, что очень скоро нашей планеты человечеству станет мало, а Виола обвиняла в загрязнении окружающей среды, но это лишь сопутствующий ущерб ради великой цели. Первые очистные заводы уже были запущены одним из кузенов – Марком, и его дело обязательно продолжит сын, которого ему не так давно родила одна из девушек. Везунчик.
Мысли прервал визофонный звонок. С удивлением прочитал на экране имя брата. Сам он мне не звонил уже очень давно. Обычно первый шаг всегда делал я.
– К тебе приезжала мать, – не здороваясь, констатировал он, стоило только поднять трубку. Произнес обвинительно, будто забывал, что она и моя мать тоже, и права на нее у меня точно такие же.
– Да, – коротко ответил я. Вряд ли Ричард звонил поинтересоваться моим здоровьем. – А есть какие-то проблемы?
– Да, ты выдернул ее от Вероники. Она наконец-то смогла выкроить время пообщаться с внучкой, но ты снова все испортил.
Поморщившись, я потер висок, пытаясь вспомнить, кто такая Вероника и почему мать ездила к какой-то одной из сотен внучек вообще. Как правило, за ней подобного не водилось.
Впрочем, разгадка лежала на поверхности.
– Это которая дочь Клары?
С той стороны раздался скрежет зубов брата. Значит, угадал. Клары.
Вот только брат мог злиться сколько угодно, а я все тогда сделал, чтобы открыть ему истинное лицо той девушки. Ему, может быть, не было видно, а я слышал каждую мысль маминой лаборантки, с которой проходил научную практику Ричард. А ведь он ее даже замуж позвал…
