На поясе были уже знакомые Семену Мед8 и телефон с видео. Лазерный нож, одинаково легко разрезающий все от пуховой подушки до стального щита. Линг, который переводил с любого языка, да так, будто собеседник говорил на твоем родном языке. Трансфер, который мог мгновенно перенести тебя в любое место, которое укажешь на встроенной карте. На поясе был такой рычажок — вытянешь его и повернешь, и тебя поднимает над землей, сдвинешь, — полетишь в нужном направлении. Что-то вроде вертолета только без винта.
Ну и, наконец, — плеть. Вложенная в пояс она была почти не заметной. Когда ее берешь в руку, она похожа на обычную плетку, только очень короткую, сантиметров пятнадцать, не больше. Чудеса начинаются, если взмахнуть плетью или подумать, что взмахнул. Можно ударить как обычной плетью, только удар будет намного сильнее, можно включить парализатор и от удара человек замирает на время в параличе, можно термальным зарядом поджечь дерево или дом, разрушить квартал, город. Можно сделав плеть тонкой резать ею как ножом хлеб, стекло, металл. Ничто не может устоять под ударом плети. Говорят, что плетью можно разрезать планету и зажечь сверхновую, ударив плетью в Солнце. На плети, которая была встроена в пояс Семена, была указана максимальная дальность два парсека. Семен решил, что пользоваться таким страшным оружием пока не будет, — может оказаться себе дороже.
Марк развивал занятия боевыми искусствами очень постепенно. Тренировок было мало. Преподавалась в основном теория — нравственные постулаты, система самосовершенствования, единение человека и природы. Семен мало что понимал, но ему казалось, что за всем этим что-то есть, и внимательно слушал, хотя ему и было не интересно.
В свободное время Семен, одевшись в чертову чешую, стал посещать различные места, случайно выбирая их на карте и перемещаясь с помощью трансфера. Он бродил по улицам незнакомых городов, вслушивался в чужую речь. С несказанным удивлением он обнаружил, что с необычайной легкостью осваивает незнакомые языки. Достаточно было ему один раз услышать, как он безошибочно запоминал и легко воспроизводил чужую речь, но самое странное происходило с пониманием незнакомого языка. Ему казалось, что смысл услышанного рождался в его мозгу сам собой, как будто он вспоминал хорошо известный, но по какой-то прихоти случая забытый язык. На его вопрос Марина ответила:
— Все объясняется очень просто — мы приступили к работе над этим — и она простучала пальцем себе по лбу.
