В приданое к повару даю машину разного барахла. Потом посмотришь, что к чему.
Главное там - антенна и ретранслятор с аккумулятором, ветрогенератором и солнечной батареей. Установишь повыше и сможешь покрыть до полусотни верст на передачу. На прием не скажу, сейчас мои радисты колдуют с твоими рациями.
- Товарищ полковник, Второй на связи, - раздался из-за спины незнакомый женский голос.
- Иду, - не оборачиваясь, бросил Седой.
- Так, последнее. По прибытии на место обустраивайся максимально быстро и основательно. Есть вероятность невероятного, что скоро вам придется принять еще человек двадцать-тридцать.
Ох уж эти игры особистов с многократной перестраховкой. Похоже нашими руками демидовская верхушка готовит себе запасной "аэродром".
Вслух я естественно ничего не сказал.
- Нагуляли аппетит? - поинтересовался мужик, оккупировавший нашу кухню.
Нагулял ли я аппетит? Даже не знаю.
- Сложный вопрос, неоднозначный.
Нашу кухню вероломно захватил незнакомый мужик. Лет сорок-сорок пять, ростом чуть выше меня, худощавый, с аристократическими чертами лица и умным, не лишённым иронии взглядом. Упакован в шлепанцы на босу ногу, длинные - до колена добротные шорты, футболку цвета хаки и пеструю бандану, тщательно скрывающую волосы.
- Я так и думал. Вот попробуйте?
- Что это?
- Бульон с гренками.
Куриный бульон оказался прекрасен. В меру ароматен, в меру наварист. Греночки удивительным образом сохраняли консистенцию, не расплываясь по бульону медузами. Ровно то, что нужно моему исстрадавшемуся организму.
- Пришлось попросить бульонных кубиков у вашей супруги, - виновато развел руками повал.
- Давай на ты. Я Ден.
- Немец.
- В смысле............?
- Вообще-то я Артур Йоргенович. Но лучше просто Немец.
- Что, и правда немец?
- Есть немного.
- Рассказывай.
- Ну, мой батя был самым настоящим фашистом из Данцига. Воевал в Норвегии, Югославии, был ранен во Франции и получил железный крест за Крит. Бесславно закончив свой славный боевой путь в промерзших подмосковных лесах.
В плену работал по специальности - поваром. В Данциге семейство моего батяни держало нехилый ресторанчик. Так что батяня, хоть и фашист, готовил по высшему разряду.
А когда Паулюсу надоело отсиживаться в уютных окопах Сталинграда, и высшие военные чины Вермахта поперли в плен стройными рядами, батяню приставили кормить особо важных персон.
Полагаю, к этому моменту его уже с потрохами перевербовал НКВД.
Естественно после такого, обратно на Родину его никто не выпустил. Да и куда ехать? Данциг у поляков, и немцев там не осталось. Дойчланд распилили пополам.
