— Прости меня!
— Не у меня придурок! Я тебя теперь во век не прощу, у Селены! — произнесла она.
Питер поднялся, и поклонившись смеющийся девушке, произнес:
— Простите мисс.
Наступила ночь. Селена лежала на своей кровати, мысли ее были далеко от этого места, она все думала про Алекса, про дальнейшую жизнь. Камин в ее спальни мирно потрескивал, вдруг он зафырчал и оттуда выскочило письмо. Приподнявшись, девушка посмотрела на него, поднялась и взяла. Сев снова на кровать, поправила локон за ушко и раскрыв конверт, стала читать:
«Селене.
Дочь моя, предупреждаю тебя о том, что тебе грозит опасность. Я знаю о том, что ты хочешь стать пожирателем, могу сказать, верь мне. В эту ночь тебя захотят помолвить, Селена, это жестокий человек, опасайся его, прошу, берегись его. Если что обратись к Дамблдору, он поможет, обещаю! Я не знаю когда мы увидемся, увидемся только тогда, когда ты обратишься к тому, о ком написал. Люблю тебя!
P.S. письмо сожги и недоверяй никому!»
Селена еще больше задумалась, порвав письмо, бросила его в огонь и пропела:
— Гори, гори ясно, что бы не погасло!
В эту ночь не спала не только Селена, но и ее сестра.
Цея сидела в полупрозрачной ночной рубашке и расчесывала волосы. Дверь ее спальни тихо отворилась, и так же тихо закрылась, мужчина в брюках, с голой грудью подошел сзади и положил девушки на плечи руки. Она вздрогнула, обернувшись увидела Питера.
— Ты что, дверь попутал? — Выкрикнула она и встала.
— Я пришел извиниться, — с легкой улыбкой, произнес он, приближаясь к ней.
— Пошел вон! — крикнула девушка.
Он подошел к ней еще ближе, взял за руку и дернул к себе:
— Нет!
А затем поцеловал в губы, девушка не отвечала на поцелуй, но его язык был все напористей и напористей, приоткрыв рот, она все же ответила на поцелуй. Мужчина, прижал ее к столику и гулял руками по груди, слегка сжимая ее играя ею. Посадив ее на этот стол, встал меж ее ног, прижал к себе, глядя руками уже ноги и пробираясь выше. Оторвавшись от ее губ, он принялся целовать шею, Церц закрыла глаза от удовольствия и прошептала:
— Я не дам.
— Да, да не дашь, — прошептал он, еще теснее прижимаясь к ней, затем обнял ее и подняв на руки понес на кровать. Аккуратно положив на нее девушку, отстранился и разорвал ее рубашку.
— Она моя любимая была, — проговорила девушка.
— Я подарю новую, — он принялся целовать ее грудь, слегка прикусывая соски, и опускаясь все ниже.
