-Бауе! {Смотри! (иракский диалект)}
Шаги прекратились. Судя по голосам, их владельцы достигли того места, где встречались образующие лощину ручьи.
--Бауе, они здесь были.
--Здесь они где-то, недалеко.
-Халаф, сходи вон туда.
--Слушаюсь, сейиди {господин (араб.), в данном случае - обращение к офицеру}.
В животе у Замурцева стало еще тоскливее. Неужели сейчас их найдут? Он снова ощутил у себя на спине руку американца, и, повернув голову, увидел, как тот спрашивает, беззвучно шевеля губами: "Что они говорят?"
"Ничего особенного", -тщательно ответил он и в подтверждение небрежно шевельнул рукой, а затем в свою очередь спросил: "Почему ты не стреляешь?" (показал пальцем, как дергается ствол пистолета).
"Тогда и они будут стрелять", -ответил Эндрю Манн.
Логично, решил про себя Замурцев. Однако надо было взглянуть, куда направился посланный офицером Халаф. Андрей опять начал потихоньку приподнимать голову. Прежде всего в поле зрения снова появился тот солдат, что шел поверху. Он вдруг присел и позвал остальных, которые уже снова загремели камнями внизу; судя по голосу, верхний чувствовал себя не очень уютно. Затем он поспешно стал спускаться вниз.
"Что он сказал?" -спросил Эндрю Манн все тем же немым манером.
"Он сказал, что видит вдалеке каких-то военных... military men," -на всякий случай повторил еще раз Андрей, изобразив пальцами идущего человечка.
Лицо летчика просияло, и он показал - тоже жестом: "О'кей!" Он показал "О'кей" - не той рукой, разумеется, которой держал пистолет, а левой. Потом он приподнялся, просунул ствол между камнями и выстрелил. Замурцев против воли моргнул, и, когда до него долетел кисловатый запашок сгоревшего пороха, неуверенно прошептал:
--Ты хочешь их убить?
--Никого я не хочу убивать, -отозвался Эндрю Манн и выстрелил еще раз.
Андрей осторожно высунул голову из-за своего камня, но никого из тех, что только что гремели внизу галькой, не увидел.
--Всё в порядке, -сказал он Джарус, сам еще не совсем веря в то, что сказал.
--А где... эти люди? -на всякий случай спросил он американца.
--Yellow dogs! {Трусливые собаки! (амер.)}-презрительно сказал в ответ Эндрю Манн одно из традиционных заклинаний, помогающих всем воякам мира побеждать врагов.
Наш бы еще сплюнул, подумал Замурцев и спросил с надеждой:
-Уже можно вставать?
Ему было холодно и неудобно лежать животом на земле в свитере, между прочим, за семьсот лир.
Американец еще немного повертел головой и решил:
