И все трое разрядили в него своё оружие. На этот раз он среагировал сам, сместив вес тела слегка вперёд и уперев ноги в почву, но не упал, только благодаря ИИ брони, принявшего дополнительные меры. Удар трёх ружейных пуль подряд, оказался слишком уж сильным даже для модели «Князь».
По идеи, следовало уходить как можно скорее, огонь ружей ему до лампочки, однако, предел прочности есть у всего и будет очень обидно, если эти пукалки, как-то смогут повредить броню. Её ремонт влетит в копеечку. Но Тихий всё же решил рискнуть.
Палить в ответ он не мог, это всё равно, что собственноручно мешок денег не отечественных взять и сжечь, так что требовалось срочно искать пути к диалогу. Он провёл пальцами по воротнику, и шлем развалился на сеточку полупрозрачных бляшек. Мгновение и все бляшки уложились в подобие капюшона откинутого на спину.
-Да хватит вам! Ребята, не стреляйте!
-Виталька, ты хлянь… - Высунулось из-за берёзки ошалелое лицо Петьки. У него сейчас даже веснушки выглядели удивлёнными.
-Ох, мать ты моя женщина... – Виталька высунулся из-за дерева, сие сказал и вышел весь, однако по-прежнему удерживая Тихого на мушке. – Ты это, не рыпайси шибко, а то, як вот пальну до морды, у глазов посерёдке, ухи буишь ниткой пришивати на ту часть шо жопна.
-Я не желаю вам зла! – Вроде успокоились. Но руки опускать, Тихий пока не спешил. – Парни вы не представляете, как я удивился, увидев вас здесь! Мы думали, все жители этого мира мертвы…
-Так оно ж то всем ведомо, поперемёрли тута все. – Согласно кивнул Виталька. – Як вот чего-то тут приключилоси, они и поперемёрли. Да ж Петька?
-Ага, нам старейшина то и сказывал. – Петька ружьё опустил и, пожевав губами, выдал. – Виталька, а то мож и не пришелец?
-А то кто ж тогда? Виш на нём железу блястящего скок – пришелец то.
-Да не, он ентот, как их… - Петька нахмурился, но вспомнить не смог.
-Бродяжник он. Ух, бандюга иродская! – И опять обрез вскинул.
-Сёмка, а ну цыц дурья ты бошка! – Прикрикнул Виталька, оружие, опуская дулом в землю. – Бандюки, то меченые. А бродяжники, то просто люд лихой. Они до нас, то вроде по добру…, ну, не помнитси мне шоб ругал их набольший иль старейшина. А то вот мужики быват и хвалют.
Сёмка начал опускать дробовик, задумчиво, неуверенно, как-то рывками. Тряхнул головой, снова поднял. Опять опустил и совершенно несчастный посмотрел на Тихого.
-Ты хто? – Выдал он, видимо так и не сумев, трудный для него вопрос, решить самостоятельно.
