-Тварищи граждане городове Новый! – Старейшина говорит. Ну, точно батя его поддержал. Эх, набольший мне теперь покою не даст. Да и бати всё припомнит. Но оно так-то ничего. Набольший мужик добрый. Покуксится да перестанет. Переживём.
-Чаго собрав всех-то? – Кто-то из толпы, не пойму кто таков. Много нас как блин…, я думал меньше. А вот вышли все на площадку – много нас значит, земли не видно.
-Работать тяжёленько нам сталось. Се то знаем. – Старейшина чего-то бороду дёргать начал, кажись, волнуется. Значит, что-то удумал такое, что нам может и не понравиться. Любопытно.
-Тако вот. Работать, значится, тяжёленько, потому шо мужики у нас се с оружьем, за полями приглядыват, а работають частью большей бабы, да дити малы.
-А быть-то как? – О, это Пафнутий говорит. Он хороший, трудяга. Даже в поле вместо того что бы по сторонам смотреть, работает. Правда поближе к кому-нибудь кто за местом присматривает. Пафнутий не дурак ведь, просто не любит он кровь и стрельбу. – Бабам что ль оружье отдати?
Загудел народ. Бабы возмущаютси, а мужики кивают, мол, да, бабам нельзя оружие-то, а то ещё друг дружку, да и мужиков до кучи постреляют. А бабы-то у нас тоже, того, не робкого десятку-то.
-А ты чаго киваешь, алкаш проклятай?! – Аж все услыхали. Да слова вот не все услыхали, а как Федоту да по шее Ефросинья-то врезала, то все услыхали. У нас вот лучше Федота никто материться не умеет. За то может Ефросинья ему вторую затрещину счас и влепила.
-А быть в том нам как я придумал. – А чего он на меня теперь смотрит? Да прищурился старый, в бороду улыбается. Чтот мне его взгляд не нравится. – У нас взрастат цельный выводок оболтусов повродь Витальки. – Предпочитаю молчать, храня надменный вид. Ну, его, старого пердуна – попробуй против скажи, загрызёт и потом жисти не даст.
-По хребтине оглоблей и нормально всё буит. – Даже не смотрю в сторону этого «умника». Ему б самому похребтине врезать, да чем потяжелее. Иш! Выискаился…, на всякий случай запомню. При случае обязательно ему свинью подкину – пусть знает, какие мы оболтусы мстительные! Нас трогать не моги, а то ведь и под дверь нагадить можем и за словом в карман мы не полезем - так все их знаем.
-Не помогат то. – Огорчённо качает головой старейшина. – Такие як Виталька разумению не поддаютси. Я ж его давненько знаю-то, и пороли и чаго ж только не делали, как был оболтус так и осталси. – Батя чего-то совсем среди толпы порастаял весь. Только тут был, пунцовый весь стоял, а теперь вот не видать его совсем. – Вот до поводу тогу, был у нас с набольшим дилектический спор.
