А потом, произошёл несчастный случай.
Я подошёл к миске, сложил свои крылья за спиной и сам не понимаю почему, дыхнул на фарш, аккуратно уложенный там. Из моего рта, вырвался поток ревущего пламени.
Помню, как безумно перепугался, я, кажется, даже случайно нагадил прямо там, не сходя с места, моя шерсть встала дыбом, крылья взметнулись вверх, я шипел как безумный. А двуногие, уже спешили ко мне с огнетушителем. Автоматическая система что-то вколола мне и я уснул.
Вот так я понял что…
Кот замолчал, навострив уши. Вскоре, в коридоре послышались шаги.
-Мурр, мяу! – Сказал Крэдок. – Включай этот свой ментальный, как его там.
Блок поверхностного ментального зондирования включён.
Рыжий кот, с печалью в душе, вспоминая о том лаборанте, что оказался возле миски в тот удивительный момент, замер перед дверью корабельного блока. Перед его внутренним взором пронёсся яркий образ, давно минувших лет. Молодой учёный ставит миску и гладит его, приветливо улыбаясь, отступает на шаг назад. Крэдок обнюхивает ярко-красный фарш, потом он благодарно мурлычет, широко зевает и выдыхает ревущий поток жаркого огня. Миска плавится, испарилось мясо, учёный, воя от боли, падает на пол и с его лица сползают целые пласты кожи…
Дверь скользнула в стену и кот, беззвучно выскользнул наружу, капитан его даже не заметил, сосредоточенно зевая, он почесал голый живот левой рукой и плюхнулся в капсулу.
-Включайся, жестянка чёртова! – Рёк капитан, сытно рыгнув, видимо, он только что пообедал.
-Капсула активирована.
-А? – Капитан почесал затылок, недоумённо приподняв брови. – Во как…, похоже, я забыл тебя отключить. Ну, ладно. Неважно в принципе. Энергии ты жрёшь мало, реактор у нас с иголочки, новый весь, так что пофиг. Так, на чём я там остановился?
-Вы собирались поесть.
-А…, так я поел уже. А раньше?
-Вы рассказали о том, как покинули Детраин-5 на крейсере Департамента разведки глубокого космоса, имеющего прямое подчинение руководящей структуре Звё...
-Всё, понял. – Капитан улёгся поудобнее и продолжил своё повествование.
В общем, не буду особо заострять. Меня нашли, спасли, приютили, обогрели, накормили нормальной едой. К которой мне пришлось привыкать два месяца. Каждый раз, поедая что-то, я с тоской вспоминал своих волосатиков – вот воистину деликатес деликатесов. А потом как-то привык к старой пище и теперь не совсем понимаю, почему так безумно хотел снова волосатиков поесть. Впрочем, я и сейчас не отказался бы. Но уже не из-за вкуса, а просто, что б воспоминания освежить, так сказать, отдать дань прошлому.
