Объяснением сим государь истолковал мне, какого он о Грузии мнения. Сего достаточно было, чтобы на моем месте устрашить многих, но я решился поверить себя моему счастию.
Не с равным удовольствием принял я назначение меня послом в Персию. Меня устрашали дела, по роду своему совершенно мне незнакомые. Я наслышался о хитрости и коварных свойствах персиян и отчаивался исполнить с успехом поручение государя.
Ничто так не оскорбляет самолюбия, как быть обманутым, а я никак не надеялся избежать этого.
Приняв наставления, сделав нужные приготовления к посольству, я выехал в начале августа месяца из Петербурга в Москву, где пробыл несколько дней, ибо государь, будучи там, приказал мне при себе находиться.
В Москве я заметил, что несколько странно смотрели на человека, появившегося в звании главноуправляющего Грузнею, а сверх того чрезвычайного и полномочного посла.
Я сам себе иногда не доверял, что это со мной могло случиться.
В сентябре прибыл я на границу Кавказской губернии».
Следует сказать, что Кавказ тогда отнюдь не являлся «здравницей»! Остряки того времени именовали его «Теплой Сибирью» и представлял он кипящую массу нерешенных вопросов, несмотря на существование ряда документов, ограничивающих права России на прикаспийские земли, на то, что уже было начато строительство Военно-Грузинской дороги, и на сооружение ряда крепостей. Именно здесь шла отчаянная борьба ряда государств за сферы влияния, осложняемая борьбой между исламом и христианством.
Как и чем встретил проконсула Ермолова Кавказ? Не следует при этом также забывать и о его ответственном назначении чрезвычайным и полномочным послом России при дворе иранского Фет-Али-Шаха — назначении, требующем выдержки, дальновидности и ряда других качеств, наличие которых у Ермолова тогда не было очевидно и ему самому.
Свое вступление в должность проконсула Кавказа и чрезвычайного и полномочного посла России в Иране Алексей Петрович Ермолов в «Записках…» излагает следующим образом: «Остановившись на малое время в Георгиевске, дабы собрать нужные о Кавказской линии сведения, я отправился в Грузию и в Тифлис 10 числа октября.
Предместник мой генерал от инфантерии Ртищев нетерпеливо ожидал меня, ибо желал скорее возвратиться в Россию, куда супруга его отправилась.
Имевши прежде сведения, что в Грузии отправление дел по службе не в надлежащем порядке, наслышавшись даже о многих злоупотреблениях, почел я необходимым иметь с собою нескольких чиновников, известных мне по службе и на честность коих и правила мог бы я положиться.
