— Да-да, — подхватила ее исповедь Валериана, — А меня вообще все время выбирают для себя какие-то извращенцы, уж не знаю, чем я им так нравлюсь. Есть у меня один постоянный гость, мне все время хочется провалиться сквозь землю, когда он приходит — Балазар Анрай, одержимый. Ты бы видела во что он превращается, когда его охватывает желание! У этого… — Она аж потерялась в поисках подходящего эпитета, — существа не один, а два мужских органа. Причем, чтобы удовлетвориться, ему нужно использовать их одновременно. По обыкновению он любит брать меня с двух сторон, входя одним своим фаллосом в мое лоно, а другим промеж ягодиц и ему непременно хочется, чтобы я достигала удовольствия вместе с ним. Только ему даже нравится, когда так не выходит, потому что он делает это со мной снова и снова, пока не добьется нужного результата.
Я поникла… да… а я ведь никогда и не задумывалась о том, что приходилось терпеть моим красивым сестрам. Какая же я была замкнутая на себе эгоистка.
— Я хочу детей и мужа, чтобы любил как все нормальные любят, а не гадости всякие. Свой дом, пусть бы и маленький, собаку завести наконец. — Амариллис всхлипнула и чуть снова не разрыдалась, но я вовремя подставила ей под нос чай.
— Мы тебе даже завидовали. — Призналась Валериана. — Наша красота — это то же уродство, только в худшем для нас смысле. Она для других красота, а для нас несчастье. Вот ты жила как хотела, и никто тебя против воли ничего делать не заставлял, а мы мучились и поэтому тебя дразнили, а вовсе не потому, что не любим.
Я молчала, но внутри у меня бушевали эмоции. Я злилась на себя, за свою недальновидность и ослепленность собственным горем, мне хотелось разрыдаться и обнять сестер, сказать им что все былое прощено, и я их на самом деле люблю. Хотелось пойти и набить морду мадам Кардамон, которая так умело пользовалась нами и нашим наследством, вовремя подсуетившись возле нашей больной матери. Но все это было пустое.
Прошлое было лучше оставить в прошлом и начать действовать в настоящем. Строить новое и не допускать былых ошибок.
— Да, все правда. Я хочу выкупить вас у мадам и обеспечить нам новую жизнь!
Глава 7. Последствия тяжелых решений
— Я хочу выкупить своих сестер, но у меня есть и другие условия.
В этот раз мадам Кардамон заседала в кабинете на первом этаже, а не в своей спальне. Вокруг нее были разложены счетоводческие книги, какие-то письма и писчие принадлежности. Услышав мою реплику, выпаленную без каких-либо предисловий, она отложила свое пенсне, которое помогало изучать записи и, сложив холеные ручки на столе, деловито сказала:
