И однажды он не выдержал… Он забыл позвонить матери, перед тем как вернуться с работы, и дома она встретила его такими упрёками, словно он совершил преступление.
Это он себя так убеждал — забыл. Втайне надеялся: раз мать не успела предупредить Нину — к нему не будут приставать с требованием мотаться впустую по клубам, вызывающим у него лишь головную боль.
— Хватит, — привычно тихо сказал он. — Больше я не буду встречаться с Ниной.
— Да разве ты встречался?! — разгневалась мать. — Ты ходишь с нею и не проявляешь никакой инициативы! Нина — лучшая для тебя жена! Чего ты ждёшь?! Ждёшь, когда тебя к рукам снова приберёт какая-нибудь шваль не нашего круга?!
Смачно произнесённое слово «шваль» странной острой болью отозвалось в душе. Викентий взглянул на мать.
— Ты об Ане?
— Не называй её имени в моём доме! — заявила мать.
Он попытался уйти от разговора, который всё больше и больше начинал действовать на нервы. Однако спустившийся со второго этажа отец присоединился к материнским упрёкам, и через полчаса Викентий, впервые выведенный из себя до крика, хлопнул дверью родительского дома. И уехал из города. За час дороги, остававшийся до города, в который вернулась его бывшая, он съехал на обочину и, успокоившись от монотонной езды, на полном серьёзе размышлял: «Почему мне дана смазливая внешность, в то время как я скучный, необщительный человек? Мне нравится моя работа, а во мне видят прожигателя жизни… Любопытно, знай Нина о внутренней моей сущности, она бы отстала от меня?» И на риторический вопрос был вынужден ответить отрицательно. Нине он вообще неинтересен, как личность. Он ей нужен, как сын банкира, красавчик, с которым приятно прийти в клуб и похвалиться им перед знакомыми, ну и как светский человек, чьи манеры всегда на высоте. За минуты остановки на обочине он осмыслил всё, что было у него, пока Аня была его женой, и вынужден был признать, что она идеальна по всем параметрам. Даже в годы, когда её больше занимала их болезненная дочь, она успевала сделать всё, чтобы ему было комфортно работать и отдыхать. Перед уходом он бросил отцу, что Аня не только примет его обратно, но, позови он её — бывшая приползёт на коленях. Он выкрикнул это в запальчивости, но был уверен в этом факте.
И поразился, когда она, вроде бы уже растаявшая от его приезда, резко отказала ему. Он сообразил, что она живёт одна, но… Странное упрямство впервые в жизни заставило его остаться ближе к Ане, и он, поставив машину на автостоянке, хоть и бесприютно, но сумел выспаться. К кузену он просто не смог бы поехать: тот был на стороне родителей, и отец наверняка предупредил его…
