В лесу было хорошо-о — после почти часового сидения на горячем «кожаном» сиденье пригородного автобуса и ненормального потения в жарком и душном салоне. Первый шаг в травы — и плевать, что здесь, у обочины, они такие же сухие, как в городе. Зато эта зелень под высокими берёзами, от точечно-белых стволов которых рябит в глазах — так их много! А дальше — глубже, туда, где сохранилась ночная роса. Где над травами жарко колыхается лесной воздух, а внизу приятная для ног сырость. Повязав платок, Анюта стянула до запястий закатанные до сих пор рукава блузки. Теперь ни комары не страшны, ни клещи… И бодро зашагала до места, которое её остановит желанием остановиться.
И такое нашлось. В эту поляну надо было входить, как в воду, — так густо она заросла высоким желтоглазым зверобоем и сиреневой душицей, между которыми скромно пряталась сочнейшая земляника! Анюта осторожно согнула травы и легла на них, раскинув руки. Небо плыло над ней высокими облаками-замками, обмахиваемое листвой окруживших поляну деревьев. И она заснула в пряных и сладких лесных волнах…
… Для сбора трав было слишком поздно, но семейку вешенок она сняла с дерева со счастливым впечатлением охотничьей добычи, нарвала пучок лесной мяты — любила добавлять в чай. Потом потянуло нарвать крапивы пару стеблей (она подчинилась странному желанию), а вот земляники набрала столько, что только улыбалась, принюхиваясь к открытому пакетику, пока ехала назад.
Землянику успела помыть, прежде чем та же интуиция предупредила её, что пора готовиться к приёму первой на сегодня гостьи.
Открыв дверь на звонок, одновременно чуть не открыла рот.
Женщине, пока стоявшей за порогом, явно далеко за тридцать. Но это можно с трудом разглядеть, потому что от определения возраста отвлекали внешность и одеяние.
— Здравствуйте. — Пришлось взять себя в руки и вспомнить о вежливости. — Проходите, пожалуйста.
— Здравствуйте! — пронзительный, по-кукольному высокий голосишко заставил попятиться. И женщина, в длинной юбке-брюках, в длинной вышитой шёлковой блузке, перетянутой на талии широким кожаным ремнём, просеменила-прогрохотала в прихожую, высоко поднимая колени.
— Снимать обувь не надо, — торопливо сказала Анюта, скрывая ужас при виде высоченных каблуков. И, впечатлившись трудоёмкой походкой посетительницы, так же поспешно добавила: — Но, если хотите, могу предложить домашние туфли. Новые.
— Благодарю вас! Я лучше присяду! — объявила посетительница и, следуя приглашающему жесту хозяйки дома, вошла в комнату, где без видимых признаков усилий села на мягкий стул.
