Нервный смех чуть не пробился из прочного узла растерянности. Или ударить его по самодовольному лицу?! Вот уж когда он точно не будет настаивать и сразу уйдёт…
Что хуже всего: она не была готова к его приезду и сразу, вот так, на месте, не знает, как его… отодвинуть в сторону. Даже со всеми своими новыми знаниями и способностями. «Господи, помоги мне выдержать!» — взмолилась она.
— Нет, Викентий, — стараясь быть спокойной, покачала она головой. — К себе не пущу. Ни на секунду. Уезжай к кузену.
— Что-то не хочется уезжать, — недовольно скривил он рот, оглянулся на скамью и оживился. — Ты знаешь, я, пожалуй, здесь переночую. Сумка у меня со сменой вещей, мягкая, сойдёт вместо подушки. Правда, как я раньше не подумал? Переночую здесь. Если боишься впускать, на ночь глядя. Зайду завтра утром. Если ты так неласкова со мной, — улыбнулся укоризненно.
Сообразив, что он легко считывает с неё все её колебания и продолжает давить, Анюта поклялась прямо сегодня поискать в тетрадях деда отворотное зелье — или что там ещё найдётся, лишь бы бывший больше не появлялся в её жизни!.. Но это потом. А что делать сейчас? «Тоже мне — ведьма! — подумалось с горечью. — Стоило ему появиться, как я тут же растаяла. Но что? Что делать?!»
Не решаясь сдвинуться с места, глядя, как бывший основательно устраивается на скамье, она с тоской мимолётно помечтала: вот сейчас закроет глаза, откроет — а его нет!
Викентий взглянул на «подушку», явно собираясь демонстративно лечь.
Стая ворон и галок заорала в вершинах старых клёнов и лип и с тем же заполошным криком взвилась чёрным точечным облаком в вечереющее небо, будто подтверждая пустоту и отчаяние в сердце.
Анюта снова вздрогнула. Тяжёлая тёплая ладонь опустилась на её левое плечо.
— Слы-ышь, чувак, — раздался сбоку тягучий низкий голос, с трудом выговаривающий слова. — Тебя попросили уйти. Уходи.
Забыв дышать, она осторожно взглянула влево. Сердце стукнуло и забыло, что стучать надо и далее: там высился тот самый парень, увечный, про которого говорили, что он растение. А за ним — целым шеренгой выстроились ребята, сидевшие до сих пор на скамьях у соседнего подъезда. Оставленные там же девушки сидели, обернувшись к ним. Лица ребят спокойные. Как перед дракой, в исходе которой уверены… Викентий медленно поднялся со скамейки, на которой только что уселся. Судя по ошеломлённым глазам, с таким он не ожидал столкнуться.
— Чужие здесь не ходят, — угрожающе сказали уже из шеренги. — Это наш район. Уходи. Сам. Будешь выделываться — проводим. Усёк? Или повторить?
