Пока она шла следом за ним на кухню, вдруг подумалось: а ведь это для неё проверка — то, что они поменялись местами, и теперь она, Анюта, хозяйка положения, в то время как бывший оказался в роли просящего. Проверка на умение держаться в рамках равноправия. Она — не прошла эту проверку. Краткосрочный эпизод в прихожей показал, что она в любой момент готова к тому, чтобы обвинить его, а то и попытаться поставить на место. На сегодняшнее его место… Где она была, когда надо было в трудные минуты заставить его выслушать её? Неужели она сильна перед Викентием лишь тогда, когда ситуация это позволяет ей? Когда ситуация ей благоволит?..
Чёрт… Самой неприятно стало.
«Детки» её поразили: они не ушли в свою комнату, а уселись напротив ужинающего мужчины, хрумкая яблоки, чтобы не смущать его, и вываливали перед ним все события, которые случились с ними с того мгновения, как они оказались в этом доме! Да они разговаривали с Викентием так, словно знали его всю жизнь, как замечательного знакомца! Просто он куда-то на время уезжал, а теперь вернулся и должен быть в курсе всего, что здесь произошло. Причём рассказывали так, словно он был «своим». Колдуном или магом. А значит, должен был понимать «деток» безо всяких объяснений, если они даже говорили о таких страстях, как жутко запорченный Михей… Анюта слушала их и удивлялась: неужели Викентий для них оказался настолько важен, только из-за того что он участвовал в их спасении? К ней-то самой оба относились без особого пиетета, хотя, не будь её, неизвестно, что ещё было бы с ними.
Реакция Викентия на слова и самих «деток» тоже заставила недоумевать. Он помалкивал, но явно пытался вникнуть в то, о чём ему говорят. Иногда даже забывал, что набрал ложку риса из куриного плова — и слушал так, словно боялся, что поглощение еды не даст ему расслышать что-то важное.
Анюта тихонько ходила по кухне, то забирая опустевшую тарелку, то меняя блюдо. И постепенно закипала. Её страшно раздражало всё: и то, что «детки» смотрят в рот бывшему, и то, что он «выставляется» перед ними, будто понимает всё, что ему говорят!.. И внутренне ахнула, когда поняла, что происходит! Да она ревнует его к ним!
Это она нашла их, умирающих! Это благодаря ей, они начали выкарабкиваться из беспомощности! Это… это её «детки»!
Сконфуженная, Анюта почувствовала, как опустились железно напряжённые плечи, и уже оробело прикусила губу: «А что будет, если я предложу ему погулять с Лёлькой? Через пять минут начну выдирать Лёлькину ручку из его рук?!» Её передёрнуло — и ладно, что никто этого не заметил… Такого от себя она точно не ожидала.
