— Ну как ты? — произнёс он.
— Мне, наверное, очень повезло.
— Да. Это уж точно. Ты выжил, Айрат спас тебя. Теперь ты его должник. Хотя, по совести, спасти тебя должен был Гарольд, ведь ты его ученик. Но варяг, наверное, был занят в этот момент, убивал кого-то из местных.
— Филипп, — печально опустил взор Ратмир, — моё лицо….
— Ерунда, почти ничего не видно под щетиной. Отрастишь бороду побольше, и вообще никто не разглядит. У меня тоже есть шрамы на лице, один на щеке — огромный, мне его оставило копьё одного чародея. Ударил бы чуть правее, и пробил бы мне голову. Пойдём, поедим. Мы уже достали припасы местных. Ты есть-то сможешь?
— С такими ранами это будет просто, — улыбнулся Ратмир, но тут же нахмурился, улыбка причинила ему новую боль.
Не успели они выйти из избы, как им встретился Гарольд. С серьёзным видом он пошёл прямо на них, взял Ратмира грубо рукой за подбородок, повернул его голову в одну сторону, затем в другую и вдруг засмеялся всем своим существом.
— Красавец, — произнёс скандинав, — А ты живуч, собака.
И с этими словами он с силой обхватил Ратмира рукой за плечи и так в обнимку пошёл с ним дальше.
— Это ничего, — говорил Гарольд, — главное, что не обмочился в этот раз. В штаны мочиться — это совсем не дело, не по-богатырски. Ну да ладно, забыли, на тебе всё заживает как на собаке. Кстати, я вижу, у тебя на лице уже есть шрам, только сейчас заметил. На носу, откуда он? Тебе ломали нос?
— Да, давно это было, мне было 15 лет, — отвечал Ратмир, — мой отец тогда только умер, есть было нечего, мальчишки подговорили меня воровать рыбу из сетей рыбаков. В первый раз всё прошло, как по маслу, а во-второй раз нас уже ждали.
— Ну а что дальше, рассказывай, — оживился Гарольд.
— Ну и дали мне в нос.
— А ты что? В штаны помочился. Хе-хе.
— Нет, я взял кусок грязи и залепил гаду в глаз. На время он ослеп, а я набросился сзади и начал душить. Когда меня оттащили от него, он уже был без сознания. Я думал, что он умер, но Бог спас меня, я не стал убийцей.
— Ха, а ты, оказывается, не такой уж святоша, как я думал. Или нет, Монашек? Ты не врёшь мне.
На мгновение Ратмир уловил укоризненный взгляд Филиппа.
— Я этим не горжусь, — заговорил художник, — это было ещё до того, как я принял послушание.
Наконец, они пришли, и Гарольд отпустил своего ученика. В избе Ратмир встретил Айрата, который встретил его радостными объятиями. Все здесь встречали художника радостными возгласами. Первое ранение, сильный шрам, и он, выжил, пережил уже свой второй бой, хоть ему прочили смерть ещё в первом.
