— Вам понравилась Рекха? — спросил пожилой индус на очень правильном английском, после того как Лена сделала комплимент танцовщице. — Рекха моя дочь, и катхак у нее в крови. Вы англичане?
Лена сказала, что мы русские.
— Русские?! — лицо индуса расплылось в широчайшей улыбке. — Индия, Россия, дружба! Я был в Советском Союзе, давно, в юности. Мы показывали «Рамаяну». Я люблю русских, они так похожи на нас!
Мы познакомились. Джамшид оказался хозяином маленькой семейной труппы. В нее входили его жена, два сына с женами и детьми, старшая дочь с мужем, и еще одна дочь — Рекха. С чисто индийским гостеприимством Джамшид тут же пригласил нас на ужин. Отказаться было невозможно, и вскоре мы с Леной уже стояли во внутреннем дворе, где был разбит сад. Старые сливовые деревья отцветали, и бледно-розовые лепестки падали нам на головы и в пиалы с чаем, которые поднесли перед едой.
Дом был старый, каменный, но хозяева привнесли в него блага цивилизации. Джамшид с гордостью щелкнул включателем, и при электрическом свете Рекха из богини превратилась в обыкновенную девушку. Кроме светлой кожи она отличалась еще и необычным цветом глаз. Глаза ее были синими, как утреннее небо Лакхнау. Я так смотрел на нее, что Лена толкнула меня локтем.
Нас пригласили в гостиную, обставленную вполне современно. Здесь было старенькое фортепиано, фотографии членов семьи на каком-то пикнике, диван, кресла — как в обычных домах. Но всюду валялись ножные браслеты, одиночные бубенчики, реквизиты для спектаклей — копья, луки, венки из искусственных цветов. Женщины вмиг убрали их и накрыли стол.
За ужином я убедился, что Лакхнау оказался верен себе. Мы брали невообразимо вкусную еду с фарфоровых тарелок пальцами, сидели вокруг низкого столика поджав ноги и передавали друг другу бутылку с «Кока-колой».
— Что такое — катхак? — спросил я.
— Это танец, — пояснила Лена. — Он появился в Лакхнау в XVII веке, во время правления Великих Моголов.
Лена болтала с Джамшидом, а я очень хотел и не решался обратиться через нее к Рекхе. Она лукаво улыбалась, замечая мое внимание, но потом ускользнула из комнаты — ее позвала мать. Скучая без девушки, я стал рассматривать фотографии на стене, и заметил среди них миниатюру. На ней изображалась свадьба на индийский манер, хотя одежды на женихе были мусульманские — галабея и тюрбан. Жених был стар, со спокойным и умным лицом, а невеста, наоборот, очень юная, почти девочка. Она показалась мне похожей на Рекху. Художник не забыл даже синие глаза. Самое интересное, что под миниатюрой в персидском стиле была надпись на санскрите.
