— Для чего одежда мрачная?! Да чтобы ты, Данила, спрашивал! — грубо оборвал Габров собеседника. Это возымело кратковременный эффект. Богатырцев умолк.
— Ну, вот мы и пришли! Спасибо за компанию! Мне пора! — Габров слегка поклонился Марине, торопливо пожал руку Юрию и Даниле.
— А! Э! Ты куда! Подожди! Вы там не собираетесь куда-нибудь выбраться всей толпой? — крикнул было ему вдогонку Богатырцев.
— Собираемся! — огрызнулся литератор и пулей влетел в вестибюль станции «Площадь Революции».
Несколько секунд он стоял в полумраке. Оглянувшись, Габров увидел, как Данила потащил своих друзей по Ильинке. У его спутников на лице читалось желание поскорее избавиться от такого «гида».
Габров направился к турникетам, однако вспомнил о рецензии. Он хотел было зайти в библиотеку Историко-архивного института, выпускником которого был, чтобы там дописать свои работы, но тут зазвонил телефон. Товарищи из художественной студии просили приехать вечером к ним для какого-то «важного дела, в котором он может помочь».
— Хорошо. К 19:00 буду. Да, сейчас жену тоже позову. До встречи! — Габров сбросил вызов и начал набирать другой номер. — Что ещё за важность? Надо бы успеть рецензию отправить. С книгой придётся теперь повременить…
К вечеру он всё-таки смог переслать своему приятелю рецензию, а в половине седьмого Габров и его жена вышли из метро на «Трубной», и зашагали по Рождественскому бульвару к Большой Лубянке, где располагалась студия. Здесь их уже ждали друзья: владелец студии художник Николай Бочкарёв с женой Ириной, вечный скептик и задира Слава Егоров — режиссёр видеомонтажа и «душа компании». Особенно выделялся рядом с ними высокий худой человек, в чёрной футболке и укороченных джинсах, украшенных различными анархистскими нашивками и эмблемами малоизвестных рок-групп. Несмотря на тщетные попытки отрастить бороду, он казался крупным подростком на фоне остальных. Это был Владимир, художник-мультипликатор, самый молодой среди друзей. Он был слегка неуклюжим и рассеянным. Сегодня он пришёл со своей подругой Екатериной — русоволосой девушкой в лёгком платье ярких тонов, которую Владимир толком никому не представил. Сама она не старалась проявлять общительности и всё время молчала, неловко улыбаясь, когда Егоров рассказывал товарищам очередной древний анекдот.
Бочкарёв с удовольствием дымил очередной сигаретой, несмотря на откровенное недовольство морщившейся от дыма Ирины. Они стояли у входа в студию, которая располагалась в старом двухэтажном здании.
