Зрители промолчали и ничем не выдали своего присутствия. В процессе утрамбовывания сугробов в радиусе двух метров, я успела согреться, возможно, ещё и потому, что стало теплее, только снег пошёл сильнее, превратившись из сухой крупы в большие и важные хлопья, парочку из которых я тут же случайно вдохнула ртом и закашлялась.
— Линка на севере, — прокомментировала я, оценивая содеянное. Смысла стараться примять сугробы больше не было — снегопад был такой, что чернота ночи уступила серой мгле. — Всё, отныне моя одежда — это шапка-ушанка, валенки и шуба. — Я вздохнула, чувствуя голод, достала шоколад и откусила ледяной кусочек. Ветер опять усилился, снег превратился в сухую крупу.
Примерно оценив оставшееся время, я зябко потянулась и извлекла стержень из кармана, держа шоколадную плитку в зубах, села прямо на снег, и, сосредоточенно уничтожив от неё половину и убрав её в карман, крепко зажмурилась. Я мысленно собралась, достигла нужного состояния отрешённости, виски заломило, но я только зажмурилась ещё крепче, стискивая зубы. Собирая по крупицам всю ту золотую сущность, которая была внутри меня, и, не представляя конечного результата, совершенно о нём забывая, я сжала ту силу до размеров атома…
А потом произошёл взрыв. Это было как рождение новой Вселенной, как гибель звезды или рождение чёрной дыры, это было что-то такое, чего не описать словами. Ладонь потеплела, это немного вернуло меня в реальность, я ощутила, что мысленных стен, что я возвела внутри своего сознания, больше нет, что вся моя воля подавлена чем-то страшным, что весь процесс создания я перестала контролировать. Всё происходящее было словно в последней стадии опьянения, некоторые промежутки времени выпадали, исчезали сразу же, волнами накатывала слабость и тошнота, мир вокруг кружился в бешеной пляске.
И тогда я испугалась, но страх был не полным, все чувства заморозились, исчезли. Всё пошло не так.
Было жарко, и одновременно холодно, казалось, я тону, или падаю, в памяти всплыли черные руны, мои губы сами выговорили сложные сочетания букв, а по поверхности металла стержня тут же побежали строчки этих рун, живые, страшные, они утонули под поверхностью, засветились зловещим красным…
Я поняла, что лежу на влажной земле, а снежинки падают и тают на лице, резко села и оглянулась. Снег на полянке растопило по идеальному кругу, контраст был разительный.
Поднявшись на колени, с трясущимися руками, я увидела небольшой, с виду металлический, гладко отполированный стержень около тридцати сантиметров. Левую ладонь неприятно сверлило, она была горячая и мокрая — длинный порез перечёркивал линию судьбы и переходил в окровавленный знак Солнца. Кровь капала на землю.
