— Теперь мы сможем убить её в любой момент.
— И сделать это его руками.
«Ну, тут, мои хорошие, наши с вами мысли целиком и полностью совпадают и я даже рад, что сделано это будет моими собственными руками.»
* * *
Из кареты вышла невысокая фигура в форменном балахоне с накинутым на голову капюшоном. Это была женщина. Зайдя в здание Парламентского Дворца, она сразу же направилась в зал заседаний, где её наверняка уже ждали. Хоть женщина и опаздывала, но прекрасно знала, что никто не посмеет об этом ей даже намекнуть.
По дороге она сняла балахон и тем самым открыла окружающим свою личность, а потом с радостью наблюдала, как от неё отворачиваются встречающиеся коллеги. Нет, они, конечно, с ней здоровались, но делали это так, как будто кивок головой был случайным. Женщина всей кожей чувствовала их страх и ненависть к себе, от этого её лицо потихоньку начинало выражать брезгливость.
Как же они все её раздражают. Тупое, не имеющее своего мнения стадо. Но это ещё цветочки, а самые ягодки сидят вон там, в этом самом зале.
Женщина поправила строгую тугую гульку волос и открыла широкую дверь. Шум мужской ругани больно ударил по ушам, но привыкшая к таким делам женщина, твердой походкой направилась к главным трибунам. Там она огладила свой черный брючный костюм и, достав нужные бумаги, сильно стукнула в расположенный рядом гонг.
Все сто человек сразу же переключили своё внимание к трибунам и лишь шестеро мужчин, которые сидели выше всех, все еще о чем-то переговаривались.
— Приветствую вас господа, — начала она. — Сегодня я представлю вам новый законопроект церковных реформ, о которых я уже не раз упоминала. Хотелось бы начать с… — и понеслось, час нещадных распинаний закончился бурным всплеском возмущений со стороны мужчин.
— Этому не бывать … - крикнул самый смелый.
— Как можно!? Народ будет возмущен…
— Совсем о людях не думают…
И все в том же духе. Но женщина стояла с непроницаемой маской на лице, как будто знала, что всё равно будет так, как она скажет. И если честно, в этом никто не сомневался, ведь все её законопроекты в ближайшее время вступали в силу. Но к глубочайшему сожалению, они отличались особой строгостью и бесчеловечностью. И лишь главы парламента могли вносить изменения в её проекты, тем самым делая их не такими жесткими.
— Спасибо вам, госпожа Керри Бонстер за выступление и за ваш труд, — наконец сказал один из главных. — Мы рассмотрим ваше предложение и откорректируем его в ближайшее время. Можете передать его мне.
