– Я не хочу сейчас говорить об этом, Настя! – отрезала.
Невестка вздрогнула и стушевалась. Несмотря на то, что была старше самой Маши и носила фамилию мужа, характером до их семьи Настя не дотягивала.
– Прости, – попытавшись смягчить, Маша все же отняла свою руку немного резко. Но ее уже просто довели. - Ужин был прекрасным, спасибо, Настя. Но я не могу тут оставаться. А то сама в подсудимых окажусь, - мрачнo пошутила она, стараясь взять себя в руки.
Не особо справилась. И, в каком-то расстройстве, ей-Богу, просто вылетела из квартиры брата, забыв обо всем, только и того, что обулась! Оставив все вещи! Дoшло это до нее только на парковке перед домом, когда Мария поняла, что не сможет открыть машину без ключей. Но вернуться назад...
Н-е-ет! Не сейчас, точно. Может, оно и к лучшему. Хорошо хоть телефон из рук не выпускала... Или плохо.
Петя уже ей звонил. Маша сбросила вызов брата.
Скандала хватит уже. Всем бы остыть. А ответь она на звонок или появись снова в квартире сейчас - и Петр, и Коля своего не упустят. Начнут давить, пытаясь сломить ее решимость. Еще и запрут, с них станется. И такое бывало...
Да и к себе возвращаться - не вариант. Братья найдут сразу. А если Петя сказал, что ещё не закончил, то... Остановить старшего брата бывало сложно, особенно когда его темперамėнт брал верх.
Их всех учили вести себя невозмутимо и сдержанно везде: в суде, на людях, даже дома наедине с собой. И везде младшее поколение Коваленко с этим справлялось... Кроме общения между собой.
Вроде и любили друг друга, и беспокоились. Но так, как они сами, довести их никто другой не мог... Как ещё не поубивали друг друга? Для всех загадка... Виднo, четкое понимание тяжести наказания потом - останавливало.
Нет, нельзя возвращаться. А вот подумать об этом разговоре отстраненно - стоит. Как бы только успокоиться…
И все-таки, через час Маше все это казалось уже плохой идеей. На улице начался дождь: противный, моросящий. Покрывающий ее волосы и платье мелкой взвесью холодных капелек. Влажность пробиралась сквозь ткань и плотные колготки, заставляя ежиться. Но Мария упрямо брела по аккуратным дорожкам центрального городского сквера, пытаясь унять бушующие эмоции и разобраться в тех намеках, которые братья друг другу бросали. И что она могла извлечь из их запретов?
Намеки и требование по прекращению всех контактов с Горбатенко... Марию это сильно насторожило.
