Чтобы не закричать, я крепко сжимаю зубы. Не вижу, что использует бородатый мужчина, чтобы хлестать мою спину от шеи до задницы, но это до хрена больно жалит. Я на удивление рад, что еще весной прошел все тренировки сопротивлению пыткам.
— Я спрашивал у тебя твой номер?
Человек передо мной – главарь группировки – швыряет мне в лицо песок, и я не успеваю вовремя закрыть глаза. Пытаюсь потрясти головой, чтобы избавиться хотя бы от некоторых песчинок, но ничего не выходит. Глаза горят, и я не могу остановить отчаянное мычание, которое вырывается из моего горла.
— Не нравится песок? — спрашивает главарь. — Пора бы тебе к этому уже привыкнуть!
Я все еще не могу открыть свои глаза и ничего не вижу, но чувствую на шее грубые руки, и мое лицо суют в песок перед коленями. Он вдавливает мою голову в песок, поворачивая ее то в одну сторону, то в другую, пока я с трудом пытаюсь задержать дыхание.
Сжав руки в кулаки, я открыл глаза и в отчаянии посмотрел на Марка. Мне вообще не удавалось сказать ни слова, потому что мои легкие вопили о кислороде. Я дышал часто и тяжело, но воздуха не хватало. Все, что я чувствовал – это песчинки, проникающие в мои легкие.
Он положил руку на мое предплечье, но я дернулся от него прочь. Наручники впились в кожу моего запястья, и я громко охнул. Тело напряглось – застыло на месте, пока мой мозг наводняли все новые воспоминания.
— Я хочу снять их, — сказал Марк. — Просто подожди еще немного, хорошо?
Я попытался кивнуть, но понятия не имел, получилось ли у меня это или нет.
Марк продолжил спорить с надзирателем о наручниках и выяснять, почему меня еще не перевели в камеру. Я только наполовину обращал внимание на разговор. Мне, конечно же, хотелось освободиться от наручников, но я не был так уверен, что переезд из одной части тюрьмы в другую что-либо существенно изменит. Не похоже, что я буду лучше спать в другой постели.
— Он все еще должен быть под надзором из-за попытки самоубийства.
— Не думаю, что он опасен для себя.
— О том, что он расстреляет парк, ты тоже не думал.
— Я не могу проводить сеансы лечения, если он не отвечает, а он будет продолжать себя так вести, пока вы будете ограничивать его в движении. Вы разве не читали мои заметки?
— Да, да, я видел их. Контуженый.
— Немного устаревшая терминология, но по сути верно.
Иногда все, что тебе действительно нужно – это маленький счастливый случай, и именно в этот момент в медицинский блок вошли около дюжины человек – четыре охранника и куча заключенных, держащихся за свои животы. У медсестер не заняло много времени, чтобы оценить ситуацию и начать размещать отравленных пищей заключенных на соседние койки. Спустя несколько минут после того, как Марк продолжил приводить свои аргументы, была доставлена еще одна партия отравившихся.
