Другая мысль внезапно пронзила мою голову — а что, если это является предупреждением? За столько лет молчания Ден, наконец, решил, что мое существование портит ему жизнь, и теперь собирается со мной расправиться. Закончить то, что не завершил по понятным одному ему причинам. Он хочет меня убить, но не в тихую (несмотря ни на что уверена, он на это не способен), а прежде дав мне знать. И этот человек, пробормотавший себе под нос такие важные для меня слова, сыграл роль предвестника несчастья… Может ли это быть правдой, или я просто медленно начинаю сходить с ума? Ведь недаром раньше нас так сравнивали с Деном — может, психические расстройства передаются близким родственникам?
Я без сил опустилась на вертящийся стул перед компьютером в магазине и с силой потерла виски кончиками пальцев. Длинные ногти (свои, не наращенные) неприятно царапали кожу, но мне было все равно. Одна из продавщиц нерешительно приблизилась и поинтересовалась, все ли со мной в порядке.
— Пошли вон, — зло буркнула я, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно.
Девчонки испарились, должно быть, забились в разных углах магазина, пережидая, пока настроение хозяйки придет в былую норму. А мне вдруг стало так стыдно… Не описать словами это неловкое чувство, когда понимаешь, что незаслуженно обидел человека. Ведь я вовсе не такая — не грубая и бездушная сука, хотя в последнее время из меня усердно лепят подобную особу все, кому не лень. Я другая. И мне тоже, как и всем, бывает больно. Вот как сейчас, когда все осознаннее понимаю, что занимаюсь чем-то не тем, не подходящим лично для меня… В кого я превращаюсь? В монстра? Во второго Дена?! Но окружающим с лихвой хватает одного безумца…
Я постаралась взять себя в руки, и у меня это почти получалось. Если бы не назойливые мысли о сегодняшнем странном посетителе, я бы вовсе не дергалась. Но после его визита все мои мысли были о тех словах из прошлого, о брате, который стал злейшим врагом, об опасности… Внутри меня постепенно зарождалось предчувствие чего-то нехорошего, что вскоре должно произойти со мной.
Я всегда где-то глубоко в душе ждала этого дня, когда прошлое в лице Дениса даст знать о себе. Нет, я никогда не забывала о брате — его образ преследовал меня ежедневно, заставляя страдать. Это было хуже инквизиторской пытки, потому что меня сжигали изнутри. В то время как внешне на мне не было никаких следов, мою душу раздирали на части под жестокими пытками, которые устраивала память. Она не хотела забывать о Денисе даже после того, как брат, окончательно слетев с катушек, едва меня не убил.
