- Ты ещё не отменила, - укорил меня Демон. - А я давно не ощущал твой вкус, - неуловимым движением уложил меня на пол на спину, нависнув сверху. - К тому же, - втянул в себя воздух с витающим в нём ароматом возбуждения (будь оно неладно), - опытом надо делиться. Не будь жадиной! Да и ты же должна иметь сравнение, каково это с другими. А то потом поздно будет, если признаешь его метку, - прикусил кожу на плече, где находилась отметина Рафаэля.
Скотина...
- Я свою пару давно признала! - попыталась вывернуться, да только тщетно. - И поверь, он намного лучше тебя, - добавила ядовито. - Так что если хочешь поиметь меня, сначала придётся убить. Я своей паре добровольно изменять не буду!
Интересно, когда же включится этот тумблер во мне, отвечающий за торможение... а то меня точно не в ту степь несёт!
- Маленькая врунишка и провокаторша, - ещё больше развеселился Демон. - Если бы признала, ему бы не пришлось постоянно обновлять свою метку - раз. А по поводу лучше... Ты ведь понимаешь, что тем самым толкаешь меня доказать тебе обратное? И я обещаю тебе, Луна, ты будешь кричать. Кричать от боли и наслаждения. И так громко, что слышать это будут все присутствующие на этой вилле, - послышался треск нижнего белья, а после в меня резко вторглись его пальцы. - А говоришь, убить придётся... - предвкушающе оскалился.
Я же вонзила ногти в обнажённые широкие плечи в новой бесполезной попытке отодвинуть от себя подальше эту гору мускулов и дури.
И вот кто меня за язык тянул вообще?!
- Прекрати, - попросила, зажмурившись.
Судя по ощущениям, ещё немного и позорно расплачусь от собственной слабости. А ещё от осознания своей тупости. Ведь реально же спровоцировала его.
Уж лучше бы заново сыграла послушную куклу.
- Снова перечишь, - поцокал недовольно языком. - Вот не учишься ты на своих ошибках, маленькая, - снова толкнулся пальцами, только в этот раз ещё и грудь прикусил прямо через тонкую ткань платья.
А я... наверное, мазохистка последняя. Или такая же двинутая умом по всем фронтам. Потому что ни разу не могла устоять против даже самой грубой ласки, которую только способен дать этот зверь. Этот раз, конечно же, не стал исключением. Разум будто сладостной пеленой накрыло, оставляющей за собой всё, что было прежде где-то там, далеко. Уже ничто не имело значение. Только ритм моего сердца, ускоряющийся с каждой толикой секунды всё быстрей и быстрей. И та эйфория, в которой я тонула, погружаясь в неё, как в первый и последний раз. Разве что теперь удовольствие было приправлено слишком большим количеством горечи, чтобы я могла полностью отдаться в его власть.
