До прошлого года мне не разрешалось читать какие-либо её книги, и каждый раз, когда я задавала вопрос о Оракулах, я знала, что получу только половину ответа. Часто даже меньше половины. После всего, что я обнаружила в последнее время — не только о себе, но и о ней — я не обижаюсь на неё. Сиерра выбрала путь сестёр Дельфы и их правила. Она более чем заслужила это право.
Но после того, что случилось со Смитом, она согласилась, что для моей безопасности я должна больше узнать о своих способностях. Итак, мы договорились: я читаю её книги и задаю ей вопросы, а взамен обещаю серьёзно подумать о том, чтобы посвятить себя Сестричеству — и их правилам — когда мне исполнится восемнадцать. Хотя, из всего, что я читала и слышала, когда тебе исполнится восемнадцать лет, ты просто становишься членом, и становишься полностью ответственной за нарушение правил.
Всё же, мне нравится верить, что через полтора года у меня будет выбор. Я должна верить, что в моём будущем есть свобода, или оно станет подавляюще мрачным. И хотя я думаю, что действия Сестричества неправильны, благодаря Смиту я намного лучше стала понимать, почему правила такие, каковы они есть. Поэтому, я думаю, я не могу точно знать, что я не изменю своё мнение и не присоединяюсь к Сестричеству в конце концов. Это даёт мне обещание подлинности.
Сиерра заканчивает телефонный разговор с помощником из школьного офиса и поворачивает свой стул ко мне. Я не могу не улыбаться при виде её. Я всё ещё привыкаю к её новой внешности. Она скрывалась более десяти лет, но когда… в прошлом году, охотившийся на неё человек умер, она была у косметолога, который удалил краску с её волос. Это не совсем та великолепная рыжеватая блондинка, о которой я помню из детства, но, по мере того, как они отрастут, она добьется прежнего результата. Она исправляет это и снова носит макияж, и на прошлой неделе она отправилась на свидание. Настоящее свидание.
Я счастлива за неё. Она заслуживает это. Заслуживает того, чтобы жить.
Она настаивает на том, чтобы продолжать называть её Сиерра, хотя это не то имя, с которым она родилась. Но, по её словам, она прожила половину своей жизни будучи Сиеррой; она может оставить всё как прежде. Это имеет смысл, и идея называть её Шелби, всё равно казалась мне странной, но мне кажется, что это знак того, что она всё ещё боится.
— Итак, — говорит Сиерра своим чётким библиотечным голосом, — сегодня ты встретила Чародейку.
